Неточные совпадения
Он
приказал подбежавшему к нему из второго класса Немцу-лакею взять вещи и ехать, а сам подошел к ней.
Вошли в канцелярию. Ввели Прохорова. Доктор, молодой
немец,
приказал ему раздеться и выслушал сердце для того, чтоб определить, сколько ударов может вынести этот арестант. Он решает этот вопрос в одну минуту и затем с деловым видом садится писать акт осмотра.
— Что
прикажете делать, Лизавета Михайловна! От младых ногтей не могу видеть равнодушно
немца: так и подмывает меня его подразнить.
— Это ужасно! — воскликнул он. — Из целого Петербурга мне выпали на долю только эти два дуралея, с которыми, если еще пробыть месяц, так и сам поглупеешь, как бревно. Нет! — повторил он и, тотчас позвав к себе лакея, строжайшим образом
приказал ему студента совсем не пускать, а
немца решился больше не требовать. Тот, с своей стороны, очень остался этим доволен и вовсе уж не являлся.
Под какой-то неважный праздник
приказал немец-генерал служить всенощную в полковой церкви, что совершалось всегда в его присутствии и при собрании всех офицеров.
— Wie befehlen Sie Ihnen die Haare zuschneiden, mein Herr? [Как
прикажете вас подстрич, сударь? (нем.).] — спросил пунктуальный
немец.
— Хорошо. Между насекомоядными попадаются очень интересные субъекты. Например, крот. Про него говорят, что он полезен, так как истребляет вредных насекомых. Рассказывают, что будто какой-то
немец прислал императору Вильгельму Первому шубу из кротовых шкурок и будто император
приказал сделать ему выговор за то, что он истребил такое множество полезных животных. А между тем крот в жестокости нисколько не уступит твоему зверьку и к тому же очень вреден, так как страшно портит луга.
Так в этой книге Блондель с необыкновенной силой рассказывает о том, как на его вызов вышел из толпы большой, толстый
немец, куривший огромную вонючую сигару, как сигару эту Блондель
приказал ему немедленно выбросить изо рта и как трудно было Блонделю найти равновесие, держа на спине непривычную тяжесть, и как он с этим справился.
— А ничего нету страшного, — говорит он. — Только жутко, словно в темном лесу сидишь, а ежели б, положим, спустили сейчас на воду шлюпку и офицер
приказал ехать за сто верст в море рыбу ловить — поехал бы. Или, скажем, крещеный упал бы сейчас в воду — упал бы и я за им.
Немца или манзу не стал бы спасать, а за крещеным полез бы.
Добрый
немец действительно боялся лошадей и ни за что не решался садиться на них, как ни уговаривали его мальчики. К верховой езде Гросс питал самый отчаянный страх и какую-то необъяснимую ненависть. Потому-то Сережа и был так сильно удивлен, когда Фридрих Адольфович
приказал ему сойти с Аркашки и занять его место в кабриолете.
Когда пушка пришла на назначенное место, Аристотель
приказал затинщику-немцу (обыкновенно
немцы исправляли должность артиллеристов) снять ее с передков; потом, прицелясь в городок, установил ее на колоде (станке, или лафете) и велел затинщику всыпать в нее затин и вкатить ядро едва ли не с человечью голову.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторою афектированною небрежностью, имеющею целью показать, что он, как высоко образованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу
немцы), macht sich ganz bequem», [Старый господин покойно устроился,] подумал Вольцоген, и, строго взглянув на тарелки, стоявшие пред Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как
приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.