Задумались люди сановитые, стали собираться каждый день на вече, почесывали затылки, теребили свои бороды и наконец решили — бить челом владыке Феофилу, чтобы он благословил принять на себя труд голосом духовного слова не только успокоить
неистовую толпу, но и запретить народу, под страхом проклятия, отлучения от церкви, гнева Божия и наказания, буйствовать и разбойничать.
Неточные совпадения
Слово, кинутое так звонко, прямо в лицо грозному учителю, сразу поглощает все остальные звуки. Секунда молчания, потом
неистовый визг, хохот, толкотня. Исступление охватывает весь коридор. К Самаревичу проталкиваются малыши, опережают его, становятся впереди, кричат: «бирка, бирка!» — и опять ныряют в
толпу. Изумленный, испуганный бедный маниак стоит среди этого живого водоворота, поворачивая голову и сверкая сухими, воспаленными глазами.
Не успела Глафира успокоиться, как застонал кто-то у могилки Пахомия постника, и вся
толпа вздрогнула от истерического плача, причитаний и
неистовых воплей.
С версту провожали они нас своими
неистовыми криками, пока наконец урядник не выхватил из
толпы одного и не отстегал его прутом.
Толпа поляков врывается во внутренность храма и с
неистовым хохотом окружает невесту...
Эта
толпа глухо колыхнулась и загудела, когда Осип Иваныч ворвался в самый центр и с
неистовым криком принялся разгонять народ.
Круг пола вертелся и показывал в одном углу кучу
неистовых, меднотрубых музыкантов; в другом — хор,
толпу разноцветных женщин с венками на головах; в третьем на посуде и бутылках буфета отражались огни висячих ламп, а четвёртый угол был срезан дверями, из дверей лезли люди и, вступая на вращающийся круг, качались, падали, взмахивая руками, оглушительно хохотали, уезжая куда-то.
Разнеслась по городу быстрокрылая молва о
неистовой Мафальде, которая лежит обнаженная на перекрестке улиц и предает свое прекрасное тело ласканиям юношей. И пришли на перекресток мужи и жены, старцы и почтенные госпожи и дети и широким кругом обступили тесно сплотившуюся
толпу неистовых. И подняли громкий крик, укоряли бесстыдных и повелевали им разойтись, угрожая всею силою родительской власти, и гневом Божиим, и строгою карою от городских властей. Но только воплями распаленной страсти отвечали им юноши.
И рота солдат — ружья на руку, штыками вперед — бросилась на
толпу матрикулистов. С другой стороны в нее врезались конные жандармы. Поднялся
неистовый крик. Студентские палки и несколько солдатских прикладов поднялись в воздух. Среди крика, шума и свалки послышались удары и отчаянные вопли.
Перелезши на двор, они
толпой вошли в сени избы и стали стучаться. В избе послышался
неистовый хохот.
Недельщики, боярские дети,
толпою, под начальством
неистового Мамона, вторгаются в палаты словно неприятели, вырывают светочи из рук холопов, шумят, голосят, гремят железами, всюду проникают в клети и подклети, в божницу и повалушу, на дворы, в сады, в жилые и нежилые строения, везде шарят, тычут мечами, все переворачивают вверх дном.
— Бить митрополита! Он Богородицу грабит! — раздались крики, скоро перешедшие в один
неистовый крик, выходивший из многотысячной груди обезумевшей
толпы.
Неистовые, рассвирепевшие опричники, получив от своего не менее
неистового начальника страшное приказание, освященное именем царя, бросились на безоружные
толпы народа и начали убивать, не разбирая ни пола, ни возраста; сотни живых людей утонули в реке, брошенные туда извергами, с привязанными на шею камнями или обезображенными трупами своих же сограждан.