Неточные совпадения
Защитная окраска делает ее совершенно
невидимой: цвет шерсти
животного сливается с окружающей обстановкой и видно одно только мелькающее белое «зеркало».
На секунду встает в воображении Меркулова колодец, густая темнота ночи, мелкий дождик, журчанье воды, бегущей из желоба, и шлепанье по грязи чьих-то
невидимых ног. О! Как там теперь холодно, неприятно и жутко… Все тело, все существо Меркулова проникается блаженной
животной радостью. Он крепко прижимает локти к телу, съеживается, уходит поглубже головой в подушку и шепчет самому себе...
— «Аще ли какой человек обещается идти в той град Китеж, и неложно от усердия своего поститися начнет, и пóйдет во град, и обещается тако: аще гладом умрети, аще ины страхи претерпети, аще и смертию умрети, не изыти из него, и такового человека приведет Господь силою своею в
невидимый град Китеж и узрит он той град не гаданием, но смертныма очима, и спасет Бог того человека, и стопы его изочтены и записаны ангелами Господними в книзе
животней».
Излагая учение о «светилах» и «Hayoth'ax», Зогар говорит, что над видимыми hayoth'ами («
животными» в видении пророка Иезекииля) находятся
невидимые, а «над ними высший свод, выше которого никто уже не может видеть, потому что здесь все выше понимания.
Боязнь потери того, что одно есть, происходит только от того, что жизнь представляется человеку нетолько в одном известном ему, но
невидимом, особенном отношении его разумного сознания к миру, но и в двух неизвестных ему, но видимых ему отношениях: его
животного сознания и тела к миру.
Человеку, извращенному ложными учениями мира, требования
животного, которые исполняются сами собой и видимы, и на себе и на других, кажутся просты и ясны, новые же
невидимые требования разумного сознания представляются противоположными; удовлетворение их, которое не делается само собой, а которое надо совершать самому, кажется чем-то сложным и неясным.
Жизнь понимается не так, как она сознается разумным сознанием — как
невидимое, но несомненное подчинение в каждое мгновение настоящего своего
животного — закону разума, освобождающее свойственное человеку благоволение ко всем людям и вытекающую из него деятельность любви, а только как плотское существование в продолжении известного промежутка времени, в определенных и устраиваемых нами, исключающих возможность благоволения ко всем людям, условиях.