Неточные совпадения
С холма, через кустарник, видно было поле, поблескивала ртуть
реки, на горизонте вспухала синяя туча, по
невидимой дороге клубилась пыль.
Он вышел на берег
реки, покрытой серой чешуей ледяного «сала». Вода, прибывая, тихонько терлась о засоренный берег, поскрипывал руль небольшой баржи, покачивалась ее мачта, и где-то близко ритмически стонали
невидимые люди...
«Вероятно, шут своего квартала», — решил Самгин и, ускорив шаг, вышел на берег Сены. Над нею шум города стал гуще, а
река текла так медленно, как будто ей тяжело было уносить этот шум в темную щель, прорванную ею в нагромождении каменных домов. На черной воде дрожали, как бы стремясь растаять, отражения тусклых огней в окнах. Черная баржа прилепилась к берегу, на борту ее стоял человек, щупая воду длинным шестом, с
реки кто-то
невидимый глухо говорил ему...
Он рассказывал мне про свое путешествие вдоль
реки Пороная к заливу Терпения и обратно: в первый день идти мучительно, выбиваешься из сил, на другой день болит всё тело, но идти все-таки уж легче, а в третий и затем следующие дни чувствуешь себя как на крыльях, точно ты не идешь, а несет тебя какая-то
невидимая сила, хотя ноги по-прежнему путаются в жестком багульнике и вязнут в трясине.
Я убежал на корму. Ночь была облачная,
река — черная; за кормою кипели две серые дорожки, расходясь к
невидимым берегам; между этих дорожек тащилась баржа. То справа, то слева являются красные пятна огней и, ничего не ответив, исчезают за неожиданными поворотами берега; после них становится еще более темно и обидно.
Возвращаясь вечером с ярмарки, я останавливался на горе, у стены кремля, и смотрел, как за Волгой опускается солнце, текут в небесах огненные
реки, багровеет и синеет земная, любимая
река. Иногда в такие минуты вся земля казалась огромной арестантской баржей; она похожа на свинью, и ее лениво тащит куда-то
невидимый пароход.
Но смех смолк. От
реки потянуло холодом, и несколько минут все сидели молча. На взъезде около бань кто-то
невидимый тушил фонари, из трех оставляя гореть один; зачернели провалы. Женский голос спросил...
Туда Аксинья подавала им есть и пить, там они спали,
невидимые никому, кроме меня и кухарки, по-собачьи преданной Ромасю, почти молившейся на него. По ночам Изот и Панков отвозили этих гостей в лодке на мимо идущий пароход или на пристань в Лобышки. Я смотрел с горы, как на черной — или посеребренной луною —
реке мелькает чечевица лодки, летает над нею огонек фонаря, привлекая внимание капитана парохода, — смотрел и чувствовал себя участником великого, тайного дела.
И до сих пор еще, порой, я вижу во сне эту темную
реку, и смутные отражения редких звезд, и эти горы, похожие в темноте на тучи, и нашу лодочку, покачиваемую
невидимой волной великой сибирской
реки…
По временам, будто кинутый чьей-то
невидимой рукой, из-за гор вылетал черной точкой орел или коршун и плавно опускался к
реке, проносясь над нашими головами.
Человек в своей жизни то же, чтò дождевая туча, выливающаяся на луга, поля, леса, сады, пруды,
реки. Туча вылилась, освежила и дала жизнь миллионам травинок, колосьев, кустов, деревьев и теперь стала светлой, прозрачной и скоро совсем исчезнет. Так же и телесная жизнь доброго человека: многим и многим помог он, облегчил жизнь, направил на путь, утешил и теперь изошел весь и, умирая, уходит туда, где живет одно вечное,
невидимое, духовное.
При моментальном блеске этих огоньков вдруг открывается, что что-то самое странное плывет с того берега через
реку. Это как будто опрокинутый черный горшок с выбитым боком. Около него ни шуму, ни брызг, но вокруг его в стороны расходятся легкие кружки. Внизу под водою точно кто-то работает
невидимой гребною снастью. Еще две минуты, и Константин Ионыч ясно различил, что это совсем не горшок, а человеческое лицо, окутанное черным покровом.
В темноте как будто текла
невидимая, мрачная
река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из-за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи — это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто-то проехал со свитой на белой лошади и что-то сказал, проезжая.