Неточные совпадения
— Надеваю… Вот
на будущей неделе хозяин гулять отпустит, поедем с женой
на ту
сторону, я и надену. Только обидно, что
на шее здесь
ордена носить не в обычае: в петличку… ленточки одни!
Г-н Сузуки не скрывал своего восторга и оглядывал
орден со всех
сторон блестящими глазами, как ребенок игрушку;
на его «красивом и мужественном» лице я читал борьбу; ему хотелось поскорее побежать к себе и показать
орден своей молоденькой жене (он недавно женился), и в то же время вежливость требовала, чтобы он оставался с гостями.
В ответ
на это раздалось троекратное рукоплескание со
стороны братьев; затем они принялись снимать с себя
ордена, знаки, запоны, которые Антип Ильич старательно прибирал, имея при этом, несмотря
на всю свою кротость, недовольное и печальное лицо: такой скомканный прием Сусанны Николаевны в масонство казался ему просто кощунством. Когда потом со всеми собранными масонскими нарядами входил он в свою комнатку, чтобы их там пока убрать, то его остановила Фадеевна.
Потемкин!.. Княжна!.. Обитель Бояркина!.. Александровский
орден!.. Эти слова имели сильное обаяние
на раскольников… Со всех
сторон текли новые насельники и еще более новые насельницы
на Каменный Вражек. И с тех пор Комаров скит стал расти, прочим же скитам оставалось ма́литися.
— Флёт, вот так: флёт! И, — продолжал Диодор, — когда я просол насквозь весь целый свет, то у меня били все разные
ордены и кресты, дазе с этой
сторона (он указал рукою от одного своего плеча
на другое), и одна самая больсая крест не уместился и тут повис, — заключил он, показав, что орденский крест, для которого уже не было места у него
на груди, кое-как должен был поместиться
на шее.
— Если будет предел, то и зенисся, и будет у тебя
орден с энта
сторона до энта
сторона, а одна не поместится и тут
на шее повиснет, а все церный клобук попадес, — уверял он меня напоследях, и уверял, как я теперь вижу, чрезвычайно прозорливо и обстоятельно; но тогда я его словам не поверил и самого его счел не за что иное, как за гуляку, попавшего не
на свое место.
Впрочем, надобно было видеть эту невысокую, сбитую, как железо, фигуру с короткими, выгнутыми ножками и глянцевитой усатой рожей, когда он, бывало, под хмельком возьмет в жилистые руки балалайку, и, небрежно поглядывая по
сторонам, заиграет «барыню» или, с шинелью внакидку,
на которой болтаются
ордена, и заложив руки в карманы синих нанковых штанов, пройдется по улице, — надо было видеть выражение солдатской гордости и презрения ко всему несолдатскому, игравшее в это время
на его физиономии, чтобы понять, каким образом не подраться в такие минуты с загрубившим или просто подвернувшимся денщиком, казаком, пехотным или переселенцем, вообще неартиллеристом, было для него совершенно невозможно.
«В новом качестве великого магистра, — говорилось далее в этом манифесте, — которое мы восприняли
на себя по желанию добронамеренных членов его, обращая внимание
на все те средства, кои восстановление блистательного состояния сего
ордена и возвращение собственности его, неправильно отторгнутой и вящще обеспечить могут и, желая, с одной
стороны, явить перед целым светом новый довод нашего уважения и привязанности к столь древнему и почтительному учреждению, с другой же — чтобы и наши верноподданые, благородное дворянство российское, коих предков и самих их верность к престолу монаршему, храбрость и заслуги доказывают целость державы, расширение пределов империи и низложение многих и сильных супостатов отечества не в одном веке в действо произведенное — участвовали в почестях, преимуществах и отличиях, сему
ордену принадлежащих, и тем был бы открыт для них новый способ к поощрению честолюбия
на распространение подвигов их отечеству полезных и нам угодных, нашею властию установляем новое заведение
ордена святого Иоанна Иерусалимского в пользу благородного дворянства империи Всероссийской».
Сам Грубер и лица, которых он сумел перетянуть
на свою
сторону, стали постепенно внушать государю, что устройство римской церкви вообще, а устройство
ордена иезуитов в особенности, составляют лучшую форму монархического принципа, требуя от своих членов безусловного повиновения.
Известие о приеме, оказанном ему со
стороны русского государя, произвело
на Мальте неописуемый восторг, а европейские газеты заговорили о великодушном поступке русского императора и его сочувствии к мальтийскому
ордену, как о важном признаке направления русской политики.
Хотя правильная морская война мальтийского
ордена с турками была совершенно излишней после истребления их флота при Чесме Алексеем Орловым, но храня свои древние рыцарские обеты — бороться с врагами Христа и защищать слабых и угнетенных — мальтийцы продолжали снаряжать свои военные суда для крейсерства, чтобы освобождать из неволи захваченных пиратами христиан, охранять от нападений со
стороны этих морских разбойников христианских торговцев и держать в страхе суда,
на флаге которых был изображен полумесяц.
Он полагал, что верховное предводительство над
орденом лучше всего предоставить русскому императору, который уже выразил с своей
стороны такое горячее сочувствие к судьбам
ордена и что, поэтому, следует просить его величество о возложении
на себя звания великого магистра, если только государю угодно будет выразить
на это свое согласие.
Лишь только подъехали они к Кучкову валу, идущему от Сретенского монастыря по Москву-реку,
на реке, за Великой улицей (набережной, в
стороне Кремля), поднялся дымный столб, все гуще и гуще, так что новые струи дыма образовали исполинскую витую колонну, с украшениями небывалого
ордена, подпиравшую небо.
Хотя аббат Верто в своей книге отвергал все легендарные сказания, переходившие без всякой проверки через длинный ряд веков, от одного поколения к другому, и говорившие о непосредственном участии Господа и святых угодников, как в военных подвигах, так и в обиходных делах мальтийского рыцарского
ордена, юный читатель именно и воспламенял свой ум таинственною
стороною истории рыцарского
ордена, и верил, несмотря
на сомнительный тон самого автора, во все чудеса, совершенные будто бы свыше во славу и
на пользу этого духовно воинственного учреждения.
Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными
орденами и с Георгиевскою звездой
на левой
стороне груди.
А потом я носил рипиды и был книгодержцем и свещеносцем, и в этой должности опять никто лучше меня не умел уложить
на поднос священные предметы, как то необходимо впоследствии, дабы вверх всего мантию, а
на мантию рясу, а
на рясу клобук, а
на клобуке четки, а
на другом блюде митру, а по
сторонам ее панагию и крест, а
на верху митры
ордена и звезды, а позади их гребенку «
на браду, браду его»…