Неточные совпадения
На третьем или четвертом году после
свадьбы отец уехал по службе в уезд и ночевал в угарной избе. Наутро его вынесли без памяти в одном белье и положили
на снег. Он очнулся, но половина его тела оказалась парализованной. К
матери его доставили почти без движения, и, несмотря
на все меры, он остался
на всю жизнь калекой…
Вот и Анны, писаревой жены, тоже нет
на свадьбе, и
мать не раз о ней вспомнила.
Петр Андреич, узнав о
свадьбе сына, слег в постель и запретил упоминать при себе имя Ивана Петровича; только
мать, тихонько от мужа, заняла у благочинного и прислала пятьсот рублей ассигнациями да образок его жене; написать она побоялась, но велела сказать Ивану Петровичу через посланного сухопарого мужичка, умевшего уходить в сутки по шестидесяти верст, чтоб он не очень огорчался, что, бог даст, все устроится и отец переложит гнев
на милость; что и ей другая невестка была бы желательнее, но что, видно, богу так было угодно, а что она посылает Маланье Сергеевне свое родительское благословение.
Все хлопоты по
свадьбе в смысле распоряжений пали
на gnadige Frau, а в смысле денежных расходов —
на Егора Егорыча. Жених, как только дано ему было слово, объявил, что он Музу Николаевну берет так, как она есть, а потому просит не хлопотать об туалете невесты, который и нельзя сделать хоть сколько-нибудь порядочный в губернском городе, а также не отделять его будущей жене какого-либо состояния, потому что он сам богат. Когда эти слова его были переданы Сусанной
матери, старуха вдруг взбунтовалась.
Ей живо представилось, как в радуницу, перед самой
свадьбой, она, по обычаю сирот, пошла
на могилу
матери, поставила под крестом чашу с красными яйцами, мысленно христосовалась с
матерью и просила благословения
на любовь и союз с Морозовым.
— А Пушкарь-то, Мотя, а? Ах, милый! Верно — какая я тебе
мать?
На пять лет и старше-то! А насчёт
свадьбы — какая это
свадьба? Только что в церковь ходили, а обряда никакого и не было: песен надо мной не пето, сама я не повыла, не поплакала, и ничем-ничего не было, как в быту ведётся! Поп за деньги венчал, а не подружки с родными, по-старинному, по-отеческому…
Алексис не был одарен способностью особенно быстро понимать дела и обсуживать их. К тому же он был удивлен не менее, как в медовый месяц после
свадьбы, когда Глафира Львовна заклинала его могилой
матери, прахом отца позволить ей взять дитя преступной любви. Сверх всего этого, Негров хотел смертельно спать; время для доклада о перехваченной переписке было дурно выбрано: человек сонный может только сердиться
на того, кто ему мешает спать, — нервы действуют слабо, все находится под влиянием устали.
Она разволновалась, так что даже
на щеках у нее выступил легкий румянец, и с увлечением говорила о том, будет ли прилично, если она благословит Алешу образом; ведь она старшая сестра и заменяет ему
мать; и она все старалась убедить своего печального брата, что надо сыграть
свадьбу как следует, торжественно и весело, чтобы не осудили люди.
На третий день — в участок… то бишь утро посвятим чтению"Московских ведомостей". Нехорошо проведем время, а делать нечего. Нужно, голубушка, от времени до времени себя проверять. Потом —
на Невский — послушать, как надорванные людишки надорванным голосом вопиют: прочь бредни, прочь! А мы пройдем мимо, как будто не понимаем, чье мясо кошка съела. А вечером
на свадьбу к городовому — дочь за подчаска выдает — вы будете посаженой
матерью, я шафером. Выпьем по бокалу — и домой баиньки.
— А как я ревновал тебя все это время! Мне кажется, я бы умер, если б услышал о твоей
свадьбе! Я подсылал к тебе, караулил, шпионил… вот она все ходила (и он кивнул
на мать). — Ведь ты не любила Мозглякова, не правда ли, Зиночка? О ангел мой? Вспомнишь ли ты обо мне, когда я умру? Знаю, что вспомнишь; но пройдут годы, сердце остынет, настанет холод, зима
на душе, и забудешь ты меня, Зиночка!..
…Пировать в Дрёмове любили;
свадьба растянулась
на пять суток; колобродили с утра до полуночи, толпою расхаживая по улицам из дома в дом, кружась в хмельном чаду. Особенно обилен и хвастлив пир устроили Барские, но Алексей побил их сына за то, что тот обидел чем-то подростка Ольгу Орлову. Когда отец и
мать Барские пожаловались Артамонову
на Алексея, он удивился...
Кстати! Ельцова, перед
свадьбой своей дочери, рассказала ей всю свою жизнь, смерть своей
матери и т. д., вероятно, с поучительною целью.
На Веру особенно подействовало то, что она услыхала о деде, об этом таинственном Ладанове. Не от этого ли она верит в привидения? Странно! сама она такая чистая и светлая, а боится всего мрачного, подземного и верит в него…
Намерение отложить
свадьбу на год, которого старик Болдухин не одобрял, вероятно, должно было встретить сильное сопротивление со стороны жениха; если и Наташа, с которой
мать об этом не говорила, не выразит особенного желания
на такую длинную отсрочку, то одной Варваре Михайловне нельзя будет поставить
на своем.
У Ани еще блестели
на глазах слезы, но она уже не помнила ни о
матери, ни о деньгах, ни о своей
свадьбе, а пожимала руки знакомым гимназистам и офицерам, весело смеялась и говорила быстро...
Их с
матерью приняли в дом еще до
свадьбы, обмыли, одели, обули, дали денег
на свадьбу.
— Вон оно что! — молвил Петр Степаныч. А сам думает: «Ай да
матери! Этого бы нам с Сеней в год не выдумать». Таифа вспала ему
на ум — толкует она там с Марком Данилычем да вдруг как брякнет что-нибудь про ту
свадьбу… Потому и спросил Таисею, каких мыслей о том матушка Манефа.
Когда Марко Данилыч распивал лянсин с
матерями, бойко вошел развеселый Петр Степаныч. Здороваясь с хозяином, взглянул
на стариц… «Батюшки светы!
Мать Таисея! Вот встреча-то! И Таифа тут же. Ну, — думает себе Петр Степаныч, — как они про свадьбу-то разнюхали да про все Марку Данилычу рассказали!.. Пропадай тогда моя головушка долой!» И веселый вид его смутился. «Не прогнал бы, не запретил бы дочери знаться со мной», — думал он про себя.
—
Мать моя, наконец, ведь согласна
на нашу
свадьбу. Что же еще тебе нужно?
Наконец, — продолжал Серж, — когда, по прошествии этого года моего испытания,
мать моя по своим барским предрассудкам косо смотрела
на мою любовь и не соглашалась
на нашу
свадьбу, ты сказала, что ни за что не пойдешь за меня против ее воли; я и это устроил по-твоему:
мать моя согласна.
— А вы не намекайте, — говорит невестина
мать. — Мы вас по вашим родителям почитаем и
на свадьбу пригласили, а вы разные слова… А ежели вы знали, что Егор Федорыч из интереса женится, то что же вы раньше молчали? Пришли бы да и сказали по-родственному: так и так, мол,
на интерес польстился… А тебе, батюшка, грех! — обращается вдруг невестина
мать к жениху, слезливо мигая глазами. — Я ее, может, вскормила, вспоила… берегла пуще алмаза изумрудного, деточку мою, а ты… ты из интереса…
— Страшно, джаным: у Израила
мать есть, сестра есть… и еще сестра… много сестер…
На всех угодить надо… Страшно… А, да что уж, — неожиданно прибавила она и вдруг залилась раскатистым смехом, —
свадьба будет, новый бешмет будет, барана зажарят, палить будут, джигитовка… Славно! И все для Бэллы!.. Ну, айда, бежим, а то заметят! — и мы с гиканьем и смехом отпрянули от окна и бросились к себе, разбудив по дороге заворчавшую Анну и Юлико.
Свадьбу назначили
на самое ближайшее время, чтобы не задерживать подготовки к экзаменам. Это была очень оригинальная
свадьба. У жениха и невесты, кроме курсовых стипендий, ничего нет. Придется жить
на пятьдесят рублей в двух маленьких, точно игрушечных, комнатках
на одной из самых отдаленных улиц Васильевского Острова. Но эти игрушечные комнатки
мать Маруси и родители Бориса убрали, как бонбоньерки.
Поддевкина (шаря везде и все рассматривая). Ну, моя Прасковья Степановна дело иное; между нами сказать, может скоро совсем работу бросить да орешки пощелкивать: пора! Она у меня приданница богатая. Триста целковых у ней в Приказе, полтораста
на свадьбу в сундуке припасено, а платьев дареных не перечтешь, словно у какой графини. Да что,
мать моя, у тебя платочек
на плечиках новенький?
— Приезжайте завтра с Глебушкой ко мне обедать… Я у тебя
на свадьбе посаженной
матерью буду… А теперь мне пора… Устала я, расстроилась, стара стала…
— Эти-то дела, как передала мне г-жа Дюгамель, у которой я был сегодня и которая передала мне, по поручению твоей
матери, твои бумаги, мешают Анжелике Сигизмундовне приехать
на нашу
свадьбу, которая будет послезавтра…
— Да, послезавтра… это также воля твоей
матери, чтобы мы обвенчались скорее и без огласки. Выход твой в замужество за меня, человека с громким именем и очень богатого, может вредно отразиться
на близком окончании ее дел. Приезд же
на твою
свадьбу породит непременно толки и совершенно нежелательную и несвоевременную огласку нашего брака. Поверь мне, что Анжелика Сигизмундовна знает, что она делает, а делает она только то, что клонится к твоей пользе, — докторальным тоном закончил князь.
Наконец, наступило 8 января — день, назначенный для
свадьбы Рачинского и Олениной. Бракосочетание было совершено в дворцовой церкви, в шесть часов вечера, в присутствии всего двора и московской аристократии.
На невесте сияло великолепное жемчужное ожерелье с аграфом из крупных бриллиантов, подарок венценосной посаженной
матери.
На одном из пальцев левой руки жениха блестел золотой перстень с изумрудом.
Русский священник, приготовив ее к переходу в новое исповедание, совершил над нею тайну миропомазания. Католики подняли гвалт и готовы были, если бы могли, закидать ее камнями, но ограничились в кругу своих единоверных одними насмешками и проклятиями… Никто из католической родни ее
матери не приехал
на нашу
свадьбу, зато в русском соборе, где мы венчались, было избранное русское общество.
Она весело болтала с ним, лакомясь сочною грушею дюшес,
на тему приезда ее
матери, предстоящей
свадьбы. Она описывала ему тот подвенечный наряд, в котором она видела себя во сне.
Верная своему слову, она купила у князя Прозоровского его дворовую девку Пелагею, выдала ее замуж за буфетчика Михайлу, была даже
на их
свадьбе посаженою
матерью и отпустила счастливых супругов
на волю, наградив их, как обещала, пятью тысячами рублей.
Подачкин (перебивая его). Похвально, ей-ей, хотя не понимаю! Да ты, черт побери,
на виршах собаку съел. Знаешь ли, братец, напиши что-нибудь
на свадьбу моей
матери. Шут бы ее взял, славная матка!.. Воспоила, воскормила меня, в офицеры вывела да сама себя не забыла…
— Прошу… завтра…
на свадьбу, Прасковью Михайловну… посаженой
матерью. Удостойте. My!..
— В каком хочешь из тех, которые у тебя есть, так как
свадьба будет, опять же по желанию твоей
матери, совершенно секретная, а
на другой или третий день после нее мы поедем за границу, и ты сделаешь себе туалеты в Париже.
Ряд нравственных потрясений, обрушившихся
на несчастного Николая Павловича Зарудина со дня злополучного свидания его с Натальей Федоровной
на 6 линии Васильевского острова до получения им рокового пригласительного билета
на свадьбу графа Аракчеева, довели его, как мы уже знаем, до неудавшегося, к счастью, покушения
на самоубийство и разбили вконец его и без того хрупкий и нервный, унаследованный от
матери организм.