Неточные совпадения
На барке, черной внизу, с освещенной, как при пожаре,
палубой, вертелось, рассыпая искры, огненное алмазное колесо, и несколько ракет выбежали из-за крыш
на черное небо, где, медленно завернув вниз, потухли, выронив зеленые и голубые падучие звезды.
Когда мы вышли из-за мыса и полетели
на Разбойника, нашим глазам представилась ужасная картина:
барка Лупана быстро погружалась одним концом в воду…
Палуба отстала, из-под нее с грохотом и треском сыпался чугун, обезумевшие люди соскакивали с борта прямо в воду… Крики отчаяния тонувших людей перемешались с воем реки.
Порша показывался
на палубе только для того, чтобы сердито плюнуть и обругать неизвестно кого. В одном месте наша
барка правым бортом сильно черкнула по камню; несколько досок были сорваны, как соломинки.
Наша
барка и
барка Лупана стали готовиться к отвалу. Бурлаки опять потащились с своими котомками под
палубы; у поносных встали те же подгубщики. Убежавших «пиканников» заменили кыновскими мастеровыми, но людей было мало вообще, а для такой высокой воды в особенности. Но велик русский «авось»
на воде, может быть, даже больше, чем
на суше.
На барке сидел один Порша, ходивший по
палубе, как часовой. Осипа Иваныча не было; он ночевал где-то
на берегу. Река глухо и зловеще шумела около бортов, в ночной темноте нельзя было рассмотреть противоположного берега.
«Убившая»
барка своим разбитым боком глубже и глубже садилась в воду, чугун с грохотом сыпался в воду, поворачивая
барку на ребро.
Палубы и конь были сорваны и плыли отдельно по реке. Две человеческие фигуры, обезумев от страха, цеплялись по целому борту. Чтобы пройти мимо убитой
барки, которая загораживала нам дорогу, нужно было употребить все наличные силы. Наступила торжественная минута.
Пашкина
барка прошла дальше нашей от Молокова и попала
на майданы. Видно, как бегает по
палубе водолив со своей наметкой. Поносные судорожно загребают воду, но струя отбрасывает
барку каждый раз, когда она хочет перевалить через рубец в суводь.
Немного пониже деревни Пермяковой мы в первый раз увидели убитую
барку. Это была громадная коломенка, нагруженная кулями с пшеницей. Правым разбитым плечом она глубоко легла в воду, конь и передняя
палуба были снесены водой; из-под вывороченных досок выглядывали мочальные кули. Поносные были сорваны. Снастью она была прикреплена к берегу, — очевидно, это
на скору-руку устроили косные, бурлаков не было видно
на берегу.
Однажды, когда Порша пред рассветом дремал
на палубе, что-то булькнуло около
барки. Порша бросился
на подозрительный звук и увидал, во-первых, Маришку, которая не успела даже спрятаться в люк, во-вторых, доску, которая плыла около
барки.
В носу и в корме укрепляется по короткому бревну — это пыжи; сверху
на борты накладывается три поперечных скрепления, озды, затем
барка покрывается горбатой,
на два ската,
палубой — это конь.
Дождь продолжал идти; вода шла все
на прибыль. Мимо нас пронесло
барку без передних поносных;
на ней оборвалась снасть во время хватки. Гибель была неизбежна. Бурлаки, как стадо баранов, скучились
на задней
палубе; водолив без шапки бегал по коню и отчаянно махал руками. Несколько десятков голосов кричали разом, так что трудно было что-нибудь разобрать.
Барка тихо покачивалась
на игравшей воде, где-то поскрипывало дерево жалобным звуком, дождь мягко сыпался
на палубу, и плескались волны о борта… Все было грустно и звучало, как колыбельная песнь матери, не имеющей надежд
на счастье своего сына…
Когда
палуба уже покрылась водой, а корма совсем опустилась, все бросились
на уцелевшую фок-мачту, ежеминутно ожидая, что вот-вот
барк погрузится в волны.
Наконец, все готово. Уголь нагружен малайскими рабочими, которым, казалось, было нипочем таскать
на палящем зное корзины, полные угля, с большой шаланды (
барка), стоящей у борта корвета,
на палубу и укладывать его в угольные ящики.