Неточные совпадения
Я переехал в Хабаровск, где Приамурский отдел Русского географического общества предложил мне организовать экспедицию для обследования хребта Сихотэ-Алинь и береговой
полосы в Уссурийском
крае: от залива Ольги
на север, насколько позволит время, а также верховьев рек Уссури и Имана.
Если мы взглянем
на этнографическую карту Уссурийского
края и отыщем
на ней гольдов, то увидим, что туземцы эти распределились узкой
полосой по долине реки Уссури до устья Даубихе. Часть гольдов обитала ранее по реке Улахе и ее притокам. Нас интересуют именно эти последние.
Солнце садилось великолепно. Наполовину его уж не было видно, и
на краю запада разлилась широкая золотая
полоса. Небо было совсем чистое, синее; только немногие облака, легкие и перистые, плыли вразброд, тоже пронизанные золотом. Тетенька сидела в креслах прямо против исчезающего светила, крестилась и старческим голоском напевала: «Свете тихий…»
Тетушка задержала нас до пятого часа. Напрасно отпрашивалась матушка, ссылаясь, что лошади давно уже стоят у крыльца; напрасно указывала она
на черную
полосу, выглянувшую
на краю горизонта и обещавшую черную тучу прямо навстречу нам. Анфиса Порфирьевна упорно стояла
на своем. После обеда, который подавался чрезвычайно медлительно, последовал кофей; потом надо было по-родственному побеседовать — наелись, напились, да сейчас уж и ехать! — потом посидеть
на дорожку, потом Богу помолиться, перецеловаться…
Все остальные части шеи, зоб и хлупь — чисто-белые; из-под шеи, по обеим щекам, по кофейному полю идут извилистые полоски почти до ушей; спина светло-сизая или серая узорчатая;
на крыльях лежат зеленовато-кофейные, золотистые
полосы, сверху обведенные ярко-коричневою, а снизу белою каемочкою; по спинке к хвосту лежат длинные темные перья, окаймленные по
краям беловатою бахромкою, некоторые из них имеют продольные беловатые полоски; вообще оттенки темного и белого цвета очень красивы; верхняя сторона крыльев темновато-пепельная, а нижняя светло-пепельная; такого же цвета верхние хвостовые перья; два из них потемнее и почти в четверть длиною: они складываются одно
на другое, очень жестки, торчат, как спица или шило, от чего, без сомнения, эта утка получила свое имя.
Часам к десяти они ушли далеко. Лес остался синей
полосой на горизонте. Кругом была степь, и впереди слышался звон разогреваемой солнцем проволоки
на шоссе, пересекавшем пыльный шлях. Слепцы вышли
на него и повернули вправо, когда сзади послышался топот лошадей и сухой стук кованых колес по щебню. Слепцы выстроились у
края дороги. Опять зажужжало деревянное колесо по струнам, и старческий голос затянул...
— Что это, папочка? — спросила опять Лена, вглядываясь, как мужик повернул соху и стал удаляться, ведя новую борозду по другому
краю полосы. Новое деревцо, уже наклонившееся к земле, попало под железо, судорожно метнулось, задрожало и тихо свалилось
на пашню…
Кругом болота, узкая песчаная
полоса берега, и в море выдавалась огромная лагуна, заросшая камышом и кугой, обнесенная валами песку со стороны моря, как бы
краями чаши, такими высокими валами, что волны не поднимались выше их, а весь берег вправо и влево был низким местом, ниже уровня моря, а дальше в непроходимых лесах,
на громадном пространстве
на север до реки Риона и далее до города Поти, были огромные озера-болота, место зимовки перелетных птиц.
В конторе было страшно накурено, и сгущался тот специфический миазм, какой приносит с собой в комнату наш младший брат в лаптях. А в большие запыленные окна гляделось весеннее солнышко,
полосы голубого неба,
край зеленого леса. Я поскорее вышел
на крыльцо, чтобы дохнуть свежим воздухом.
Прямо над поляной легко и высоко стояло большое розовое облако; как дым, тянулись по нем серые
полосы;
на самом
краю его, то показываясь, то исчезая, дрожала звездочка, а немного подалее виднелся белый серп месяца
на слегка поалевшей лазури.
«Скоро ли, о господи, рассветёт?» — с тоской подумал он. Скоро уж: алая
полоса на краю тучи стала и ярче и шире.
Но жена не слышит, подавленная сном. Не дождавшись её ответа, Тихон Павлович встал, оделся и, сопровождаемый её храпом, вышел из комнаты
на крыльцо, постоял
на нём с минуту и отправился в сад. Уже светало. Восток бледнел, алая
полоса зари лежала
на краю сизой тучи, неподвижно застывшей
на горизонте. Клёны и липы тихонько качали вершинами; роса падала невидимыми глазом каплями; где-то далеко трещал коростель, а за прудом в роще грустно посвистывал скворец. Свежо… И скворцу, должно быть, холодно…
Нижние крылья овально-кругловаты, по
краям вырезаны городками или фестончиками, отороченными черною каймою, с шестью желтыми полукружочками, более крупными, чем
на верхних крыльях; непосредственно за ними следуют черные, широкие дугообразные
полосы, также с шестью, но уже синими кружками, не ясно отделяющимися; седьмой кружок, самый нижний, красно-бурого цвета, с белым оттенком кверху; после второго желтого полукружочка снизу или как будто из него идут длинные черные хвостики, называемые шпорами,
на которые они очень похожи.
На небе, побледневшем от солнечного жара и света, не было ни одной тучки, но
на пыльном горизонте, как раз над сизой и зубчатой
полосой дальнего леса, кое-где протянулись тонкие белые облачка, отливавшие по
краям, как мазки расплавленного металла.
Ничего кругом не видит она, неподвижно устремив взор
на разгоравшийся золотистыми лучами восточный
край небосклона и
на тонкие
полосы перистых облаков, сиявших вверху неба…
Видишь? — прибавила она, указывая
на утренние перистые облака, что розовыми
полосами с золотистыми
краями подернули небесную глубь.
Верстах в пятнадцати от Осиповки,
на краю «чищи», что
полосой тянется вдоль левого волжского берега, под самой «раменью» [По левому берегу Волги тянется безлесная
полоса верст в 20–25 шириной.
Проехав плотину, я свернул
на Опасовскую дорогу и пустил Бесенка вскачь. Он словно сорвался и понесся вперед как бешеный. Безумное веселье овладевает при такой езде; трава по
краям дороги сливалась в одноцветные
полосы, захватывало дух, а я все подгонял Бесенка, и он мчался, словно убегая от смерти.
Три совершенно разные картины открывались перед взором из этих окон, прорезанных в толстых стенах и образующих как бы еще три маленьких комнатки, каждая глубиною в два аршина. С одной стороны темный лес тянулся, теряясь
на краю горизонта, целое море зелени, колеблемое порывами ветра; с другой — поля, луга и длинная серебристая
полоса реки; наконец, посредине,
на довольно значительном расстоянии, мелькали церковь и избы села Покровского.
Весь он, от
края до
края, куда только хватало зрение, был густо запружен всякого рода телегами, кибитками, фургонами, арбами, колымагами, около которых толпились темные и белые лошади, рогатые волы, суетились люди, сновали во все стороны черные, длиннополые послушники; по возам, по головам людей и лошадей двигались тени и
полосы света, бросаемые из окон, — и все это в густых сумерках принимало самые причудливые, капризные формы: то поднятые оглобли вытягивались до неба, то
на морде лошади показывались огненные глаза, то у послушника вырастали черные крылья…
Князь Андрей в этот ясный, августовский вечер 25-го числа, лежал, облокотившись
на руку в разломанном сарае деревни Князькова,
на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел
на шедшую вдоль по забору
полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями,
на пашню с разбитыми
на ней копнами овса и
на кустарник, по которому виднелись дымы костров — солдатских кухонь.
Солнце село,
на востоке появилась серо-лиловая
полоса с слабо-пурпуровым
краем — первая тень надвигающейся ночи. Золотистый запад бледнел,
полоса на востоке темнела и росла; а вместе с этим вокруг становилось все тише и людей
на полях попадалось все меньше. Дойдя до четверти неба, надвигавшаяся с востока тень слилась с вдруг потемневшим небом, и
на нем замигали звезды.
Только что солнце показалось
на чистой
полосе из-под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, — и всё затихло. Солнце вышло совсем, показалось
на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось
на верхнем
крае тучи, разрывая ее
края. Всё засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.