Неточные совпадения
«Ты видел, — отвечала она, — ты донесешь!» — и сверхъестественным усилием повалила меня
на борт; мы оба по пояс свесились из лодки; ее волосы касались воды; минута была решительная. Я уперся
коленкою в дно, схватил ее одной
рукой за косу, другой за горло, она выпустила мою одежду, и я мгновенно сбросил ее в волны.
— Раз, два, три, — вполголоса учила Рита. — Не толкай
коленками. Раз, два… — Горничная, склонив голову, озабоченно смотрела
на свои ноги, а Рита, увидав через ее плечо Клима в двери, оттолкнула ее и, кланяясь ему, поправляя растрепавшиеся волосы обеими
руками, сказала бойко и оглушительно...
Кончилась обедня, вышел Максим Иванович, и все деточки, все-то рядком стали перед ним
на коленки — научила она их перед тем, и ручки перед собой ладошками как один сложили, а сама за ними, с пятым ребенком
на руках, земно при всех людях ему поклонилась: «Батюшка, Максим Иванович, помилуй сирот, не отымай последнего куска, не выгоняй из родного гнезда!» И все, кто тут ни был, все прослезились — так уж хорошо она их научила.
Дочь Вольфа, похожая
на него, в модном платье стояла
на коленках, закрыв лицо
руками.
— Нет-с, видите-с, — повернулся к нему Максимов, — я про то-с, что эти там паненки… хорошенькие-с… как оттанцуют с нашим уланом мазурку… как оттанцевала она с ним мазурку, так тотчас и вскочит ему
на коленки, как кошечка-с… беленькая-с… а пан-ойц и пани-матка видят и позволяют… и позволяют-с… а улан-то назавтра пойдет и
руку предложит… вот-с… и предложит
руку, хи-хи! — хихикнул, закончив, Максимов.
— Как пропах? Вздор ты какой-нибудь мелешь, скверность какую-нибудь хочешь сказать. Молчи, дурак. Пустишь меня, Алеша,
на колени к себе посидеть, вот так! — И вдруг она мигом привскочила и прыгнула смеясь ему
на колени, как ласкающаяся кошечка, нежно правою
рукой охватив ему шею. — Развеселю я тебя, мальчик ты мой богомольный! Нет, в самом деле, неужто позволишь мне
на коленках у тебя посидеть, не осердишься? Прикажешь — я соскочу.
Он хотел сказать что-то, но только зашипел и, шаря
руками вверху, внизу, по бокам, задыхаясь, с подгибавшимися
коленками, перебрался из одного стойла в другое… в третье, почти доверху набитое сеном, толкнулся в одну стену, в другую, упал, перекатился через голову, приподнялся и вдруг опрометью выбежал через полураскрытую дверь
на двор…
— Как будто вы не знаете, — сказал Шубинский, начинавший бледнеть от злобы, — что ваша вина вдесятеро больше тех, которые были
на празднике. Вот, — он указал пальцем
на одного из прощенных, — вот он под пьяную
руку спел мерзость, да после
на коленках со слезами просил прощения. Ну, вы еще от всякого раскаяния далеки.
— Матушка! Королевна! Всемогущая! — вопил Лебедев, ползая
на коленках перед Настасьей Филипповной и простирая
руки к камину. — Сто тысяч! Сто тысяч! Сам видел, при мне упаковывали! Матушка! Милостивая! Повели мне в камин: весь влезу, всю голову свою седую в огонь вложу!.. Больная жена без ног, тринадцать человек детей — всё сироты, отца схоронил
на прошлой неделе, голодный сидит, Настасья Филипповна!! — и, провопив, он пополз было в камин.
Ведь уж ножницы были в
руках, ведь уж
на коленках только отмолила ее!..
Целую ночь я бежал по дороге, но когда рассвело, я боялся, чтобы меня не узнали, и спрятался в высокую рожь. Там я стал
на коленки, сложил
руки, поблагодарил отца небесного за свое спасение и с покойным чувством заснул. Ich dankte dem allmächtigen Gott für Seine Barmherzigkeit und mit beruhigtem Gefühl schlief ich ein.
Крики толпы звучали умиротворяюще, просительно, они сливались в неясную суету, и все было в ней безнадежно, жалобно. Сотские повели Рыбина под
руки на крыльцо волости, скрылись в двери. Мужики медленно расходились по площади, мать видела, что голубоглазый направляется к ней и исподлобья смотрит
на нее. У нее задрожали ноги под
коленками, унылое чувство засосало сердце, вызывая тошноту.
Вышел я из повозки и вижу: точно, человек стоит
на коленках в повозке и держит ямщика за
руки.
Дело было весеннее:
на полях травка только что показываться стала, и по ночам морозцем еще порядочно прихватывало. Снял он с себя мерлушчатый тулупчик, накинул ей
на плеча, да как стал застегивать, руки-то и не отнимаются; а
коленки пуще дрожат и подгибаются. А она так-то ласково
на него поглядывает да по головке
рукой гладит.
«Надоела ты мне, говорю; молись богу!» Да как схвачу ее за волосы: косы-то были такие толстые, длинные,
на руку их замотал, да сзади ее с обеих сторон
коленками придавил, вынул нож, голову-то ей загнул назад, да как тилисну по горлу ножом…
— Стал я это перед ней, тогда, тут же с постели,
на коленки,
руки сложил: «Матушка, говорю, Акулина Кудимовна, прости ты меня, дурака, в том, что я тебя тоже за такую почитал.
— Голубчик, Порфир Порфирыч… прости, ради Христа,
на нашем глупом слове! — умолял Брагин, хватая гостя за
руки. — Хочешь, при всех
на коленках стану у тебя прощенья просить!.. Порфир Порфирыч!..
В открытые сундуки, как
на пожаре, без всякого порядка укладывалось теперь все, что попадало под
руку: столовое белье, чайная посуда, серебро и даже лампы, которые Гордей Евстратыч недавно привез из города. Скоро сундуки были полны, но Татьяна Власьевна заталкивала под отдувавшуюся крышку еще снятые с мебели чехлы и заставляла Нюшу давить крышку
коленкой и садиться
на нее.
Тут сидел Вадим; один, облокотяся
на свои колена и поддерживая голову обеими
руками; он размышлял; тени рябиновых листьев рисовались
на лице его непостоянными арабесками и придавали ему вид таинственный; золотой луч солнца, скользнув мимо соломенной крыши, упадал
на его
коленку, и Вадим, казалось, любовался воздушной пляской пылинок, которые кружились и подымались к солнцу.
Наконец наш герой успел-таки взмоститься
на дрожки, лицом к своему неприятелю, спиной упираясь в извозчика,
коленками в
коленки бесстыдного, а правой
рукой своей всеми средствами вцепившись в весьма скверный меховой воротник шинели развратного и ожесточеннейшего своего неприятеля…
Видишь: я знал одного отца, который был строгий, суровый человек, а перед дочерью
на коленках простаивал, руки-ноги ее целовал, налюбоваться не мог, право.
Ольга Сергеевна садится, Nicolas с невозмутимой важностью покачивается
на скамейке, обнявши обеими
руками приподнятую
коленку.
Поели татары блины, пришла татарка в рубахе такой же, как и девка, и в штанах; голова платком покрыта. Унесла масло, блины, подала лоханку хорошую и кувшин с узким носком. Стали мыть
руки татары, потом сложили
руки, сели
на коленки, подули
на все стороны и молитвы прочли. Поговорили по-своему. Потом один из гостей-татар повернулся к Жилину, стал говорить по-русски.
— Да что и говорить, всем известно, батенька, — продолжал Ш., искренно довольный своей шуткой и вовсе не замечая волнения Гуськова. Гуськов еще прошептал что-то и, уперев локоть правой
руки на коленку левой ноги, в самом неестественном положении, глядя
на Ш., стал делать вид, как будто он презрительно улыбается.
Дрогнул ротный, а уж
на что храбрый был, самому дьяволу не спустит. За столик
рукой придержался. Дошел до порога, за косяк ухватился… Стрепенулся Каблуков, вскочил, вытянулся, — а сапог округ него так вприсядку и задувает, уши по голенищам треплются, а из голенища, будто из граммофонной дыры: «ряв-ряв!» Да вдруг сапог прямо
на ротного, будто к родному брату, — по
коленке его хлопает, в
руку подметкой тычется…
— Да, это было счастье, — сказала она тихим грудным голосом; — для меня наверное это было счастье. — Она помолчала. — И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… — Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала
руки на коленках и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить...
Борис Друбецкой, обчищая
рукой коленки, которые он запачкал (вероятно тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности.
На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
— Фю… фю… фю… — засвистал он чуть слышно, въезжая
на двор.
На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее
на седло, облокотился
коленкой, крякнул и спустился
на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один
на стул, закинув высоко ногу
на ногу,
на коленку упирая локоть и
рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно-поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный корридор
на заднюю половину дома, к старшей княжне.
— И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали.
На коленки. Пардон — говорит. Так, только пример один. — Сказывали самого Полиона-то Платов два раза брал. Слова не знает. — Возьмет-возьмет: вот
на те, в
руках прикинется птицей, улетит да и улетит. И убить тоже нет положенья.