Неточные совпадения
— С тобою баба! Ей, отдеру тебя, вставши,
на все бока! Не доведут тебя бабы к
добру! — Сказавши это, он оперся головою
на локоть и стал пристально рассматривать закутанную в покрывало татарку.
Матвей поглядел
на доброе, печально улыбавшееся лицо и, легонько толкнув татарина
локтем, сказал...
— Спасибо тебе за ласковое,
доброе твое слово. Пошли тебе создатель благословение в детках твоих! — промолвил дедушка Кондратий, подымая глаза
на Василия, но тотчас же переводя их
на дочь, которая сидела, прислонясь
локтями в борт челнока, и, склонив лицо к воде, старалась подавить рыдания.
Ахов. Да ты, никак, забылась! Гостем? Что ты мне за комиания! Я таких-то, как ты, к себе дальше ворот и пускать не велю. А то еще гостем! Не умели с хорошими людьми жить, так
на себя пеняй! Близко локоть-то, да не укусишь? (Уходит в переднюю и сейчас возвращается.) Да нет, постой! Ты меня с толку сбила. Как мне теперь людям глаза показать? Что обо
добрые люди скажут?..
Долго не спала Настя. Все ей было грустно, и старик два раза поднимался
на локоть и взглядывал
на свои огромные серебряные часы, висевшие над его изголовьем
на коричневом бисерном шнурочке с белыми незабудочками. Пришла ему
на память и старость, и молодость, и люди
добрые, и обычаи строгие, и если бы кто-нибудь заглянул в эту пору в душу Силы Иваныча, то не оказал бы, глядя
на него, что все
Между тем Вася как будто задремал. Аркадий Иванович обрадовался. «
Добрый знак!» — думал он. Он решился сидеть над ним всю ночь. Но сам Вася был неспокоен. Он поминутно вздрагивал, метался
на постели и
на мгновение открывал глаза. Наконец утомление взяло верх; казалось, он заснул как убитый. Было около двух часов утра; Аркадий Иванович задремал
на стуле, облокотясь
локтем на стол.
Странно было видеть, как вежливо и предупредительно разговаривал теперь Семидалов с фальцовщицами, — совсем как с дамами своего круга. Они, принаряженные, приятно улыбались и
на его шутки тоже отвечали шутками. Александра Михайловна, с завитою гривкою
на лбу, так же приятно улыбалась, разговаривала с ним, как с
добрым знакомым, и старалась незаметно прикрыть рукою заштопанный
локоть на своей парадной кофточке.
Он прижимал
локтем ее руку и заглядывал ей под шляпу, такую же темную, с большими полями, как и та, что погибла со всем остальным
добром на пароходе «Сильвестр».
Над двором
на небе плыла уже луна; она быстро бежала в одну сторону, а облака под нею в другую; облака уходили дальше, а она всё была видна над двором. Матвей Саввич помолился
на церковь и, пожелав
доброй ночи, лег
на земле около повозки. Кузька тоже помолился, лег в повозку и укрылся сюртучком; чтобы удобнее было, он намял себе в сене ямочку и согнулся так, что
локти его касались коленей. Со двора видно было, как Дюдя у себя внизу зажег свечку, надел очки и стал в углу с книжкой. Он долго читал и кланялся.