Неточные совпадения
С восхода солнца и до полуночи
на улицах суетились люди, но еще более были обеспокоены птицы, — весь
день над Москвой реяли стаи галок, голубей, тревожно перелетая из центра города
на окраины и обратно; казалось, что в воздухе беспорядочно снуют тысячи черных
челноков, ткется ими невидимая ткань.
Все это куда бы еще ни шло, если бы
челнок приносил существенную пользу дому и поддерживал семейство; но
дело в том, что в промежуток десяти-двенадцати лет парень успел отвыкнуть от родной избы; он остается равнодушным к интересам своего семейства; увлекаемый дурным сообществом, он скорей употребит заработанные деньги
на бражничество; другая часть денег уходит
на волокитство, которое сильнейшим образом развито
на фабриках благодаря ежеминутному столкновению парней с женщинами и девками, взросшими точно так же под влиянием дурных примеров.
Он, может статься, не принял бы
на себя такой хлопотливой тяжкой обязанности, приискал бы другое место, более сродное его привычкам: нанялся бы плести сети, вязать верши или ковырять лаптишки; но
дело в том, что денег, вырученных за
челнок и лачужку, проданные
на дрова комаревскому фабриканту, едва-едва достало
на уплату за наем озера.
На другой
день до восхода солнца Глеб приказал приемышу отвязать
челнок и съездить
на луговой берег за работником.
В ответ
на замечание Гришки о вершах Глеб утвердительно кивнул головою. Гришка одним прыжком очутился в
челноке и нетерпеливо принялся отвязывать веревку, крепившую его к большой лодке; тогда Глеб остановил его. С некоторых пор старый рыбак все строже и строже наблюдал, чтобы посещения приемыша
на луговой берег совершались как можно реже. Он следил за ним во все зоркие глаза свои, когда
дело касалось переправы в ту сторону, где лежало озеро дедушки Кондратия.
Он находился в полном убеждении, что дедушка Кондратий претерпел какую-нибудь неудачу в
деле домашнем: плевок
на рыбу напал, сети порвались, а новых купить не
на что,
челнок просквозил и ушел
на дно озера.
(Прим. автора.)], уезжает в реку, забрасывает их, завязывает концы веревок к
челноку и бросает маленький якорь; после этого рыбак крестится, растягивается
на дне палубы, подостлав наперед овчину, закрывает люк; тут, слегка покачиваясь из стороны в сторону в легкой своей «посудине», которая уступает самому легкому ветерку и мельчайшей зыби, засыпает он крепчайшим сном.
Достигнув того места
на конце площадки, куда обыкновенно причаливались лодки, Ваня увидел, что
челнока не было. Никто не мог завладеть им, кроме Гришки. Глеб пошел в Сосновку, лежавшую, как известно,
на этой стороне реки.
На берегу находилась одна только большая четырехвесельная лодка, которою не мог управлять один человек. Ваня недолго раздумывал. Снять с себя одежду, привязать ее
на голову поясом — было
делом секунды; он перекрестился и бросился в воду.
Казак плывет
на челноке,
Влача по
дну речному сети.
Казак, утонешь ты в реке,
Как тонут маленькие дети,
Купаясь жаркою порой:
Чеченец ходит за рекой.
— Дай бог тебе счастье, если ты веришь им обоим! — отвечала она, и рука ее играла густыми кудрями беспечного юноши; а их лодка скользила неприметно вдоль по реке, оставляя белый змеистый след за собою между темными волнами; весла, будто крылья черной птицы, махали по обеим сторонам их лодки; они оба сидели рядом, и по веслу было в руке каждого; студеная влага с легким шумом всплескивала, порою озаряясь фосфорическим блеском; и потом уступала, оставляя быстрые круги, которые постепенно исчезали в темноте; —
на западе была еще красная черта, граница
дня и ночи; зарница, как алмаз, отделялась
на синем своде, и свежая роса уж падала
на опустелый берег <Суры>; — мирные плаватели, посреди усыпленной природы, не думая о будущем, шутили меж собою; иногда Юрий каким-нибудь движением заставлял колебаться лодку, чтоб рассердить, испугать свою подругу; но она умела отомстить за это невинное коварство; неприметно гребла в противную сторону, так что все его усилия делались тщетны, и
челнок останавливался, вертелся… смех, ласки, детские опасения, всё так отзывалось чистотой души, что если б демон захотел искушать их, то не выбрал бы эту минуту...
На фабрике было много больных; Артамонов слышал, сквозь жужжание веретён и шорох
челноков, сухой, надсадный кашель, видел у станков унылые, сердитые лица, наблюдал вялые движения; количество выработки понизилось, качество товара стало заметно хуже; сильно возросли прогульные
дни, мужики стали больше пить, у баб хворали дети.
Но как дождь усиливался, то он собирался было, пообчистив
челнок, положить его вверх
дном на куст, который, несколько нагнувшись от этой тяжести, образовал бы таким образом кров для нашего странника; но вдруг остановлен был прикриком
на него...
—
Челнок их в пристани; не трогайте его с места. Напротив, употребите все средства, чтобы обеспечить их от опасности. Наше
дело подвизаться и гибнуть за отечество, если нужно: в гербу каждого дворянина вырезаны слова чести, долга, славы; сердце каждого из нас должно выучить эти слова с малолетства, тотчас после заповедей господних. А конюхов зачем неволею тащить, может быть,
на гибель за предмет, которого они не понимают?..