Неточные совпадения
Присутственные места запустели; недоимок накопилось такое множество, что местный казначей, заглянув в казенный
ящик, разинул рот, да так
на всю жизнь с разинутым ртом и остался; квартальные отбились от рук и нагло бездействовали: официальные
дни исчезли.
Чичиков глядел
на него пристально и думал: «Что ж? с этим, кажется, чиниться нечего». Не отлагая
дела в дальний
ящик, он объяснил полковнику тут же, что так и так: имеется надобность вот в каких душах, с совершеньем таких-то крепостей.
А как
дело ведет? — берет десяти-двадцатирублевые вещи, набивает ими карман, роется в бабьей укладке, в тряпье, — а в комоде, в верхнем
ящике, в шкатулке, одних чистых денег
на полторы тысячи нашли, кроме билетов!
— То есть не по поручению, а по случаю пришлось мне поймать
на деле одного полотера, он замечательно приспособился воровать мелкие вещи, — кольца, серьги, броши и вообще. И вот, знаете, наблюдаю за ним. Натирает он в богатом доме паркет. В будуаре-с. Мальчишку-помощника выслал, живенько открыл отмычкой
ящик в трюмо, взял что следовало и погрузил в мастику. Прелестно. А затем-с…
Поцеловав его, она соскочила с кровати и, погасив свечу, исчезла. После нее остался запах духов и
на ночном столике браслет с красными камешками. Столкнув браслет пальцем в
ящик столика, Самгин закурил папиросу, начал приводить в порядок впечатления
дня и тотчас убедился, что Дуняша, среди них, занимает ничтожно малое место. Было даже неловко убедиться в этом, — он почувствовал необходимость объясниться с самим собою.
Утром
на другой
день со станции пришли Лютов и Макаров, за ними ехала телега, солидно нагруженная чемоданами,
ящиками, какими-то свертками и кульками.
Он три раза перевернулся
на диване от этого известия, потом посмотрел в
ящик к себе: и у него ничего не было. Стал припоминать, куда их
дел, и ничего не припомнил; пошарил
на столе рукой, нет ли медных денег, спросил Захара, тот и во сне не видал. Она пошла к братцу и наивно сказала, что в доме денег нет.
Однако он прежде всего погрузил
на дно чемодана весь свой литературный материал, потом в особый
ящик поместил эскизы карандашом и кистью пейзажей, портретов и т. п., захватил краски, кисти, палитру, чтобы устроить в деревне небольшую мастерскую,
на случай если роман не пойдет
на лад.
—
На!.. бери, бери!.. — кричит Ляховский отодвигая
ящик конторки,
на дне которого лежит несколько смятых кредиток. —
На, грабь меня, снимай последнюю рубашку.
Следующие 3
дня провели за починкой обуви. Прежде всего я позаботился доставить продовольствие Н.А. Пальчевскому, который собирал растения в окрестностях бухты Терней.
На наше счастье, в устье Тютихе мы застали большую парусную лодку, которая шла
на север. Дерсу уговорил хозяина ее, маньчжура Хэй Бат-су [Хэй-ба-тоу — черный лодочник.], зайти в бухту Терней и передать Н.А. Пальчевскому письма и 2
ящика с грузом.
Аванзал — большая комната с огромным столом посредине,
на котором в известные
дни ставились баллотировочные
ящики, и каждый входящий в эти
дни член клуба, раньше чем пройти в следующие комнаты, обязан был положить в
ящики шары, сопровождаемый дежурным старшиной.
С этого
дня я приходил к Хорошему
Делу, когда хотел, садился в
ящик с каким-то тряпьем и невозбранно следил, как он плавит свинец, греет медь; раскалив, кует железные пластины
на маленькой наковальне легким молотком с красивой ручкой, работает рашпилем, напильниками, наждаком и тонкой, как нитка, пилою…
— Никогда не привозил. Я про нож этот только вот что могу тебе сказать, Лев Николаевич, — прибавил он, помолчав, — я его из запертого
ящика ноне утром достал, потому что всё
дело было утром, в четвертом часу. Он у меня всё в книге заложен лежал… И… и… и вот еще, что мне чудно: совсем нож как бы
на полтора… али даже
на два вершка прошел… под самую левую грудь… а крови всего этак с пол-ложки столовой
на рубашку вытекло; больше не было…
Три
дня прогостил у меня оригинал Вильгельм. Проехал
на житье в Курган с своей Дросидой Ивановной, двумя крикливыми детьми и с
ящиком литературных произведений. Обнял я его с прежним лицейским чувством. Это свидание напомнило мне живо старину: он тот же оригинал, только с проседью в голове. Зачитал меня стихами донельзя; по правилу гостеприимства я должен был слушать и вместо критики молчать, щадя постоянно развивающееся авторское самолюбие.
Вечером, под самый
день свадьбы, из губернского города приехала сестра Феоктиста с длинным
ящиком, до крайности стеснявшим ее
на монастырских санях.
Прейн
на этот раз не отложил
дела в долгий
ящик, а сейчас же пригласил генерала к себе для необходимых совещаний. Прежде всего ему нужно было уломать генерала, а Тетюев пусть себе едет в Петербург, — там видно будет, что с ним делать: дать ему ход или затереть
на каком-нибудь другом месте.
Слесарь, которого души коснулось истинное просвещение, поймет, что замок и ключ изобретены
на то, чтобы законный владелец
ящика, шкафа или сундука мог запирать и отмыкать эти казнохранилища; напротив того, слесарь-грамотей смотрит
на это
дело с своей оригинальной точки зрения: он видит в ключе и замке лишь средство отмыкать казнохранилища, принадлежащие его ближнему.
— Ну,
на! ну,
на! ешь! глотай! — выбрасывает он одну за другой некрупные ассигнации, рассыпавшиеся по
дну ящика.
Каково же было удивление, когда
на другой
день утром жена, вынимая газеты из
ящика у двери, нашла в нем часы с цепочкой, завернутые в бумагу! При часах грамотно написанная записка: «Стырено по ошибке, не знали, что ваши, получите с извинением». А сверху написано: «В.А. Гиляровскому». Тем и кончилось. Может быть, я и встречался где-нибудь с автором этого
дела и письма, но никто не намекнул о происшедшем.
Кириллов присел
на корточки пред своим чемоданом в углу, всё еще не разобранным, но из которого вытаскивались вещи по мере надобности. Он вытащил со
дна ящик пальмового дерева, внутри отделанный красным бархатом, и из него вынул пару щегольских, чрезвычайно дорогих пистолетов.
Он выдвинул
ящик и выбросил
на стол три небольшие клочка бумаги, писанные наскоро карандашом, все от Варвары Петровны. Первая записка была от третьего
дня, вторая от вчерашнего, а последняя пришла сегодня, всего час назад; содержания самого пустого, все о Кармазинове, и обличали суетное и честолюбивое волнение Варвары Петровны от страха, что Кармазинов забудет ей сделать визит. Вот первая, от третьего
дня (вероятно, была и от четвертого
дня, а может быть, и от пятого...
Не было ремесла, которого бы не знал Аким Акимыч. Он был столяр, сапожник, башмачник, маляр, золотильщик, слесарь, и всему этому обучился уже в каторге. Он делал все самоучкой: взглянет раз и сделает. Он делал тоже разные
ящики, корзинки, фонарики, детские игрушки и продавал их в городе. Таким образом, у него водились деньжонки, и он немедленно употреблял их
на лишнее белье,
на подушку помягче, завел складной тюфячок. Помещался он в одной казарме со мною и многим услужил мне в первые
дни моей каторги.
Проникнув в известные сферы, из которых, как из некоего водохранилища, изливается
на Россию многоводная река помпадурства, Феденька, не откладывая
дела в долгий
ящик, сболтнул хлесткую фразу, вроде того, что Россию губит излишняя централизация, что необходимо децентрализовать, то есть эмансипировать помпадуров, усилив их власть; что высшая администрация слишком погружена в подробности и мелочи; что мелочи отвлекают ее от главных задач, то есть от внутренней политики и т. д.
В таких безрезультатных решениях проходит все утро. Наконец присутственные часы истекают: бумаги и журналы подписаны и сданы;
дело Прохорова разрешается само собою, то есть измором. Но даже в этот вожделенный момент, когда вся природа свидетельствует о наступлении адмиральского часа, чело его не разглаживается. В бывалое время он зашел бы перед обедом
на пожарный двор; осмотрел бы рукава,
ящики, насосы; при своих глазах велел бы всё зачинить и заклепать. Теперь он думает: «Пускай все это сделает закон».
Софья Николавна очень хорошо понимала настоящую причину; к тому же Алакаева, с которою вошла она в короткие и дружеские отношения и которая знала всё, что делается
на квартире у Алексея Степаныча, не оставляла ее снабжать подробными сведениями, Софья Николавна по своей пылкой и страстной природе не любила откладывать
дела в долгий
ящик.
Хандра Бельтова, впрочем, не имела ни малейшей связи с известным разговором за шестой чашкой чаю; он в этот
день встал поздно, с тяжелой головой; с вечера он долго читал, но читал невнимательно, в полудремоте, — в последние
дни в нем более и более развивалось какое-то болезненное не по себе, не приходившее в ясность, но располагавшее к тяжелым думам, — ему все чего-то недоставало, он не мог ни
на чем сосредоточиться; около часу он докурил сигару, допил кофей, и, долго думая, с чего начать
день, со чтения или с прогулки, он решился
на последнее, сбросил туфли, но вспомнил, что дал себе слово по утрам читать новейшие произведения по части политической экономии, и потому надел туфли, взял новую сигару и совсем расположился заняться политической экономией, но, по несчастию, возле
ящика с сигарами лежал Байрон; он лег
на диван и до пяти часов читал — «Дон-Жуана».
И в эту ночь я переночевал
на ящиках в подвале вместе с Евстигнеевым, а
на другой
день был принят выходным актером.
Длинная, низкая палата вся занята рядом стоек для выдвижных полок, или, вернее, рамок с полотняным
дном,
на котором лежит «товар» для просушки. Перед каждыми тремя стойками стоит неглубокий
ящик на ножках в виде стола.
Ящик этот так и называется — стол. В этих столах лежали большие белые овалы. Это и есть кубики, которые предстояло нам резать.
Когда
на другой
день по приезде в Москву, в полдень, Лаптев пришел в амбар, то артельщики, запаковывая товар, стучали по
ящикам так громко, что в первой комнате и в конторе никто не слышал, как он вошел, по лестнице вниз спускался знакомый почтальон с пачкой писем в руке и морщился от стука, и тоже не заметил его.
Скажите себе: попробую-ка я хоть
на время позабыть о пропаганде сыска, клеветы и человеконенавистничества… Да, не откладывая
дела в долгий
ящик, и позабудьте. Увидите, что польза будет несомненная, да и сами вы почувствуете себя лучше, спокойнее духом, здоровее.
Утром этого
дня полицейский, за кусок яичного мыла и дюжину крючков, разрешил ему стоять с товаром около цирка, в котором давалось дневное представление, и Илья свободно расположился у входа в цирк. Но пришёл помощник частного пристава, ударил его по шее, пнул ногой козлы,
на которых стоял
ящик, — товар рассыпался по земле, несколько вещей попортилось, упав в грязь, иные пропали. Подбирая с земли товар, Илья сказал помощнику...
От этих дум торговля казалась ему скучным
делом, мечта о чистой, маленькой лавочке как будто таяла в нём, он чувствовал в груди пустоту, в теле вялость и лень. Ему казалось, что он никогда не выторгует столько денег, сколько нужно для того, чтоб открыть лавочку, и до старости будет шляться по пыльным, жарким улицам с
ящиком на груди, с болью в плечах и спине от ремня. Но удача в торговле, вновь возбуждая его бодрость, оживляла мечту.
Леберка жила в то время со своими щенками в том самом темном подвальном коридоре театра,
на который выходили двери комнаток, где жил В. Т. Островский и останавливались проезжие и проходящие актеры и куда выходила и моя каютка с пустыми
ящиками из-под вина, моя постель в первые
дни после приезда в Тамбов.
— У вас слишком заметное лицо, особенно глаза, это не годится, вам нельзя ходить без маски, без
дела. По фигуре, да и вообще, вы похожи
на мелочного торгаша, вам надо завести
ящик с товаром — шпильки, иголки, тесёмки, ленты и всякая мелочь. Я скажу, чтобы вам дали
ящик и товару, — тогда вы можете заходить
на кухни, знакомиться с прислугой…
Утром каждого
дня, тепло и удобно одетый, с
ящиком мелкого товара
на груди, он являлся в один из трактиров, где собирались шпионы, в полицейский участок или
на квартиру товарища по службе, там ему давали простые, понятные задачи: ступай в такой-то дом, познакомься с прислугой, расспроси, как живут хозяева.
На другой
день, когда старуха переменяла
на ней белье, она отдала ей другой толстый пакет и велела его бросить завтра в
ящик.
На другой же
день после его отъезда лакейчонки, начав убирать переднюю, нашли в
ящике, в столе, тщательно обернутую бумагу, по рассмотрении которой конторщиком она оказалась Патрикеевой вольною.
Переехав, начали было расставлять мебель, но
на половине бросили, и через два месяца комнаты имели такой же вид, как и в первый
день переезда: в передней стояли забитые
ящики и сундуки, завернутые в мочалу вешалки — платья вешали
на гвоздиках в стене, оставшихся от кого-то прежнего; стоял один сундук и в столовой, и горничная составляла
на него грязную посуду во время обеда.
На следующий
день вернулся со станции тот же полугрузовичок и выплюнул три
ящика великолепной гладкой фанеры, кругом оклеенной ярлыками и белыми по черному фону надписями...
Весь
день Александр Семенович хлопотал со своими помощниками, устанавливая камеры в бывшем зимнем саду — оранжерее Шереметевых… К вечеру все было готово. Под стеклянным потолком загорелся белый матовый шар,
на кирпичах устанавливали камеры, и механик, приехавший с камерами, пощелкав и повертев блестящие винты, зажег
на асбестовом полу в черных
ящиках красный таинственный луч.
От времени до времени, когда я один и никого к себе не жду, я вынимаю их из
ящика и, глядя
на них, вспоминаю молодые
дни и товарища тех
дней, безвозвратно улетевших…
— Ннну! — проворчал Трофимыч, не переставая недоумевать и по старой памяти поедая меня глазами, словно я был начальник какой. — Эко
дело — а? Ну-кося, раскуси его!.. Ульяна, молчи! — окрысился он
на жену, которая разинула было рот. — Вот часы, — прибавил он, раскрывая
ящик стола, — коли они ваши точно — извольте получить; а рубль-то за что? Ась?
От выработки до вашгерда было сажен двести с небольшим. У низенькой плотины стоял деревянный
ящик длиной аршина два; один бок этого
ящика был вынут, а
дно сделано покатым, в несколько уступов. Это была нижняя часть вашгерда, или площадка; сверху она была прикрыта продырявленным железным листом в деревянной раме — это грохот. Площадка и грохот составляли весь нехитрый прибор,
на котором производилась промывка золотоносных песков,
на ученом языке горных инженеров этот прибор называется вашгердом.
Он сидел
на полу и в огромный
ящик укладывал свои пожитки. Чемодан, уже завязанный, лежал возле. В
ящик Семен Иванович клал вещи, не придерживаясь какой-нибудь системы:
на дно была положена подушка,
на нее — развинченная и завернутая в бумагу лампа, затем кожаный тюфячок, сапоги, куча этюдов,
ящик с красками, книги и всякая мелочь. Рядом с
ящиком сидел большой рыжий кот и смотрел в глаза хозяину. Этот кот, по словам Гельфрейха, состоял у него
на постоянной службе.
Однажды, когда я спросил про Филиппа Агафоновича, мне сказали, что он болен, а через несколько
дней, забежав в столярную, я увидал, что Иван столяр делает длинный
ящик.
На вопрос мой: «Что это такое?» Иван отвечал, что это гроб Филиппу Агафоновичу, заказанный с утра приказчиком Никифором Федоровичем.
За спинами у них хаотически нагромождены
ящики, машины, какие-то колеса, аристоны, глобусы, всюду
на полках металлические вещи разных форм, и множество часов качают маятниками
на стенах. Я готов целый
день смотреть, как работают эти люди, но мое длинное тело закрывает им свет, они строят мне страшные рожи, машут руками — гонят прочь. Уходя, я с завистью думаю...
Маменькин лакей, Дмитрий Сидоров, большой охотник до трубки, регулярно каждый
день после обеда, когда мы бывали в диванной, ходил в мужнин кабинет брать его табак из
ящика; и надо было видеть, с каким веселым страхом Сергей Михайлыч
на цыпочках подходил ко мне и, грозя пальцем и подмигивая, показывал
на Дмитрия Сидоровича, который никак не предполагал, что его видят.
Пошалив таким образом,
на другой
день принимается за
дело: ходит по постройкам, а вечером пишет письма в Петербург, чтобы ему выслали четыре
ящика вина, — словом, живет
на широкую ногу, русским барином.
Хозяин почти каждый
день стал приходить в мастерскую, словно нарочно выбирая то время, когда я что-нибудь рассказывал или читал. Входя бесшумно, он усаживался под окном, в углу слева от меня,
на ящик с гирями, и, если я, заметив его, останавливался, — он с угрюмой насмешливостью говорил...
Они не откладывали
дел своих в долгий
ящик и потому решили немедленно ехать
на базар, не сообразив в первом пылу удачи, что такая поспешность могла как раз накликать им беду.