Неточные совпадения
Дойдя по узкой тропинке до нескошенной полянки, покрытой с одной стороны сплошной яркой Иван-да-Марьей, среди которой часто разрослись темнозеленые,
высокие кусты чемерицы, Левин поместил своих гостей в густой свежей тени молодых осинок,
на скамейке и обрубках, нарочно приготовленных для посетителей пчельника, боящихся пчел, а сам пошел
на осек, чтобы принести детям и большим хлеба, огурцов и свежего меда.
Общественный сад
на высоком берегу Волги, за Волгой сельский вид.
На сцене две
скамейки и несколько кустов.
В Никольском, в саду, в тени
высокого ясеня, сидели
на дерновой
скамейке Катя с Аркадием;
на земле возле них поместилась Фифи, придав своему длинному телу тот изящный поворот, который у охотников слывет «русачьей полежкой».
Сзади экипажа,
на высокой узенькой
скамейке, качается, скрестив руки
на груди, маленький негр, весь в белом, в смешной шапочке
на курчавой голове, с детским личиком и важно или обиженно надутыми губами.
По мере того как одна сторона зеленого дуба темнеет и впадает в коричневый тон, другая согревается, краснеет; иглистые ели и сосны становятся синими, в воде вырастает другой, опрокинутый лес; босые мальчики загоняют дойных коров с мелодическими звонками
на шеях; пробегают крестьянки в черных спензерах и яркоцветных юбочках, а
на решетчатой
скамейке в
высокой швейцарской шляпе и серой куртке сидит отец и ведет горячие споры с соседом или заезжим гостем из Люцерна или Женевы.
Итак, под
высоким частоколом бахаревского сада, над самою рекою, была прилажена длинная дощатая
скамейка,
на которой теперь сидит целое общество.
Я застал обеих женщин дома. Старуха возилась около ярко пылавшей печи, а Олеся пряла лен, сидя
на очень
высокой скамейке; когда я, входя, стукнул дверью, она обернулась, нитка оборвалась под ее руками, и веретено покатилось по полу.
Сад был разбит по горе;
на самом
высоком месте стояли две лавочки, обыкновенно иллюстрированные довольно отчетливыми политипажами неизвестной работы; частный пристав, сколько ни старался, не мог никак поймать виновников и самоотверженно посылал перед всяким праздником пожарного солдата (как привычного к разрушениям) уничтожать художественные произведения, периодически высыпавшие
на скамейке.
Прямо против дверей стояла
высокая кровать с штофным пологом; кругом ее,
на небольших
скамейках, сидели Власьевна и несколько ближних сенных девушек; одни перенизывали дорогие монисты из крупных бурмитских зерен, другие разноцветными шелками и золотом вышивали в пяльцах.
В суде начальство хотело было провести и посадить Тюменева
на одно из почетных мест, но он просил позволить ему сесть где приведется, вместе с своими знакомыми; таким образом, он и все прочее его общество очутились
на самой задней и
высокой скамейке…
Однажды, в летний ясный день, проходя после шумной игры в лапту со двора в сад, увидел я Пасынкова, сидевшего
на скамейке под
высоким кустом сирени.
Вся площадка, где построена эта сушильня, обнесена
высоким частоколом, образовавшим дворик,
на котором стояли под навесом два плуга, тележка и омет соломы. Под липами был круглый стол, утвержденный
на столбе, две
скамейки и самодельный тяжелый стул из карельской березы. В нижнем этаже сушильни было жилое помещение для того работника, который дал мне отрадный приют
на сене.
Иногда я присаживался
на одну из зеленых
скамеек, что стояли вдоль тротуара главной улицы, между
высокими пирамидальными тополями.
Целый ряд
высоких комнат с паркетными полами, оклеенных дорогими, тисненными золотом, обоями; столовая «под дуб» с развешанными по стенам плохими моделями дичи, с огромным резным буфетом, с большим круглым столом,
на который лился целый поток света из висячей бронзовой лампы с молочным абажуром; зал с роялем, множеством разной мебели из гнутого бука, диванчиков,
скамеек, табуреток, стульев, с дорогими литографиями и скверными олеографиями в раззолоченных рамах; гостиная, как водится, с шелковой мебелью и кучей ненужных вещей.
Через великую силу взобралась она
на высокое крутое крыльцо часовни.
На паперти присела
на скамейку и маленько вздохнула. Затем вошла в часовню, сотворила уставной семипоклонный начал, замолитвовала начи́н часов и села
на свое игуменское место, преклонясь
на посох, окрашенный празеленью с золотыми разводами…
Подъезжая ко святым воротам, Пахом увидел молодого, еще безбородого монаха. Сидел он
на привратной
скамейке и
высоким головным голосом распевал что-то грустное, заунывное.
Очень
высокая и полная девочка поднялась с последней
скамейки и неохотно, вяло пошла
на середину класса.
Саня упала головою
на скамейку и, сжав шею пальцами, беззвучно зарыдала от жалости. Я и Ольга стояли, замирая и не отводя глаз от порога, где, как нам чудилось, стояла еще залитая серебряным сиянием месяца тонкая
высокая фигура графини. И точно какой-то вихрь ворвался мне в душу.
Княжна полулежала, облокотивши голову
на левую руку, а перед ней,
на низкой
скамейке, сидела ее любимица, знакомая уже нам чернобровая и круглолицая Таня. Тот же, как и днем, кумачный сарафан стягивал ее роскошные формы, длинная черная коса была небрежно закинута
на правое плечо и змеей ползла по
высокой груди.
Другая спутница Луизы, домоправительница фон Шнурбаух, заняв одна целую
скамейку, посреди жирных мопсов, никогда с нею не разлучных, хотела было расплодиться в повествовании о каком-то драгунском полковнике времен Христины, вышедшем за нее
на дуэль, но, увидев, что ее не слушают со вниманием, должным
высокому предмету, о котором говорила, она задремала и захрапела вместе с своими моськами.
На одной из
скамеек партера сидел красивый молодой человек в форме гвардейского офицера.
Высокого роста, с выразительными темно-синими глазами, с волнистыми светло-каштановыми волосами
на голове и
на усах, с правильными чертами матово-бледного лица, он невольно обращал
на себя взгляды мужчин и женщин с различными, впрочем, выражениями. Во взглядах первых проглядывало беспокойство, у вторых же они загорались желанием.
Перед этою образницей горели три лампады, а напротив в углу за пологом взбита большущая перина, уложенная
на такой
высокой двуспальной кровати, что для входа
на нее приставлена была у ног
скамейка.
Проработав целый день, он только вечерами выходил за порог своей мастерской, садился
на каменную
скамейку под широколистным платановым деревом и отсюда любовался вечерним закатом красного солнца за купы деревьев, читал сочинения о
высоких предметах или катался по Нилу, сам управляя своею баркой под клетчатым шелковым парусом.