Неточные совпадения
Василиса Егоровна не умолкала ни
на минуту и осыпала меня
вопросами: кто мои
родители, живы ли они, где живут и каково их состояние?
— В тех формах, как она есть, политика идет мимо коренных
вопросов жизни. Ее основа — статистика, но статистика не может влиять, например,
на отношения половые,
на положение и воспитание детей при разводе
родителей и вообще
на вопросы семейного быта.
Павел вошел в исповедальню с твердым намерением покаяться во всем и
на вопросы священника: верует ли в бога, почитает ли
родителей и начальников, соблюдает ли посты — отвечал громко и твердо: «Грешен, грешен!» «Не творите ли против седьмой заповеди?» — прибавил священник более уже тихим голосом.
В мое время последние месяцы в закрытых учебных заведениях бывали очень оживлены. Казенная служба (
на определенный срок) была обязательна, и потому
вопрос о том, кто куда пристроится, стоял
на первом плане; затем выдвигался
вопрос о том, что будут давать
родители на прожиток, и, наконец,
вопрос об экипировке. Во всех углах интерната раздавалось...
Начнет с
родителей, потом переберет всех знакомых, которых фамилии попадутся ему
на язык, потом об себе отзовется, что он человек несчастный, и, наконец, уже
на повторительный
вопрос: где вы были? — решится ответить: был там-то, но непременно присовокупит: виделся вот с тем-то, да еще с тем-то, и сговаривались мы сделать то-то.
Нью-йоркские газеты обмолвились о ней лишь краткими и довольно сухими извлечениями фактического свойства, так как в это время
на поверхности политической жизни страны появился один из крупных
вопросов, поднявших из глубины взволнованного общества все принципы американской политики… нечто вроде бури, точно вихрем унесшей и портреты «дикаря», и веселое личико мисс Лиззи, устроившей
родителям сюрприз, и многое множество других знаменитостей, которые, как мотыльки, летают
на солнышке газетного дня, пока их не развеет появление
на горизонте первой тучи.
Этого не спросил, спросил — другое. Первым его
вопросом, первым
вопросом моей исповеди было: «Ты чертыхаешься?» Не поняв и сильно уязвленная в своем самолюбии признанно умной девочки, я, не без заносчивости: «Да, всегда». — «Ай-ай-ай, как стыдно! — сказал батюшка, соболезнующе качая головой. — А еще дочь таких хороших богобоязненных
родителей. Ведь это только мальчишки —
на улице…»
Он решительно обомлел, пораженный ее красотой, и долгое время не находил слов в ответ
на бойкие
вопросы молодой американки, а после бала сочинял
на корвете стихи,
на другой день поехал с визитом к
родителям мисс Клэр и затем зачастил, зачастил…
Родители столкнулись
на вопросе о судьбе сына только при выборе заведения, где младший Грегуар должен был получить образование. Отец, разумеется, желал видеть в сыне современного реалиста, руководясь теориями, к которым мать питала отвращение. Но мать восстала решительно и победила.
Генеральша улыбнулась и рассказала, что этот дом принадлежал еще ее отцу, потом она спросила, живы ли его
родители, давно ли он
на службе, отчего так тощ и проч.… Получив ответы
на свои
вопросы, она пошла дальше, а он после разговора с нею стал улыбаться еще ласковее и думать, что его окружают великолепнейшие люди…
Избалованный не только женщинами полусвета, носившими его
на руках, и светскими барынями, любящими мимолетные интрижки, но даже девушками, которые, по наущению
родителей, были предупредительно-любезны и заискивающе кокетливы с «блестящей партией» (установившееся светское реномэ князя Владимира), он был уязвлен таким отношением к нему первой красавицы Петербурга, и заставить эту гордую девушку принадлежать ему — конечно, путем брака, который молодой князь считал чем-то не выше нотариальной сделки, — сделалось насущным
вопросом его оскорбленного мелкого самолюбия.
Герасим Сергеевич, оказывается, не пожелал даже выслушать его, не поинтересовался силою чувства к увлекшей его девушке, считая это чувство за одну из тех заурядных «любовных интриг» с танцоркой, с канатной плясуньей, в подробности которых взрослые сыновья, из уважения к
родителям, не смеют посвящать их;
родители смотрят
на такие «интрижки», если знают о них стороной, как
на «дань молодости», сквозь пальцы и не поднимают о них
вопроса, как о несерьезных и скоропроходящих увлечениях.
На этот
вопрос нельзя ответить совершенно утвердительно, так как дети Салтыковой имели как в Москве, так и в Троицком совершенно отдельное помещение, сданы были нянюшкам и мамушкам и, иногда, по целым неделям не видали
родителей, которые оба, кажется, подчас забывали о их существовании.
— Я не обязан вам отчетом в своих намерениях. Отец ее мог бы мне задавать такие
вопросы. Нынче не те времена, милейший Заплатин. Мой приятель, товарищ по лицею, привез в деревню к невесте шафера и отлучился
на одну неделю. А шафер прилетел к нему объявить, что оная девица желает иметь мужем его, а не первого жениха. И это в лучшем дворянском обществе…
на глазах у
родителя… Ergo, — выговорил Пятов таким же звуком, как и в разговоре с немцем, когда он торговался из-за полкопейки
на аршин миткаля.
Главным образом, должны мы заметить, они сосредоточивались
на вопросе, что будет, когда молодой Зарудин, поддерживаемый своим отцом, к которому ее отец питает дружбу и уважение, а также ее
родителями, выступит с официальной просьбой ее руки.
На вопрос, чтò он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к
родителям ребенка, qu’il avait sauvé des flammes. [спасенного им из пламени.]