Самгин не знал, но почему-то пошевелил бровями так, как будто о дяде Мише излишне говорить; Гусаров оказался блудным сыном богатого подрядчика малярных и кровельных работ, от отца ушел еще будучи в шестом классе гимназии, учился в казанском институте ветеринарии, был изгнан со второго курса, служил приказчиком в богатом поместье Тамбовской губернии, матросом
на волжских пароходах, а теперь — без работы, но ему уже обещано место табельщика на заводе.
Неточные совпадения
Кассиров
на свете много, и никогда эта профессия не казалась мне особенно интересной. Просто выдает билеты и получает деньги. Но теперь, когда я представлял себе в этой роли высокую девушку в темном платье с спокойным вдумчивым взглядом, с длинной косой и кружевным воротничком вокруг шеи, то эта прозаическая профессия представлялась мне в особом свете. Быть может, думал я, в это самое время
пароход несется по Волге, и она сидит
на палубе с книгой
на коленях. А мимо мелькают
волжские горы.
В тихую лунную июльскую ночь Ольга Ивановна стояла
на палубе
волжского парохода и смотрела то
на воду, то
на красивые берега.
Всего удивительнее было
на этом утлом суденышке, как, впрочем, и
на лучших
волжских пароходах, распределение грязи, доведенное чуть не до математической точности, так что если бы разница в цене билета составляла всего одну копейку, то и грязи получилось бы в одном классе
на копейку больше, а в другом меньше.
Однажды, дожидаясь
парохода на волжской отмели, я услышал от рыбака песню о прусском плене русского доброго молодца, Чернышова Захара Григорьевича.
Теперь по Волге то и дело «бегают»
пароходы, и потому бурлак спокойно себе тянет бечеву Жегулями и спокойно плывет мимо их расшива и беляна, а еще не далее как лет двадцать назад Жегули, это классическое место
волжских разбоев, были далеко не безопасны. Вдруг, бывало, над гладью реки раздастся зычно молодецкое сарын
на кичку! — и судохозяин вместе с батраками, в ужасе, ничком падает
на палубу и лежит неподвижно, пока в его суденышке шарят, хозяйничают да шалят вольные ребята.
Там с радостью приняли и утопленника и его спасителя. Собрались все бывшие
на пароходе, забыв
на минуту другого утопавшего, усиленно и неумело боровшегося с
волжскими волнами. Кто-то крикнул наконец...
Волжский звонкий говор, с ударением
на «о», ходил по всему
пароходу, и женские голоса переплетались с мужскими, еще певучее, с более характерным крестьянским /оканьем. «Чистая» публика разбрелась по разным углам.