Неточные совпадения
Когда Ассоль решилась открыть глаза, покачиванье
шлюпки, блеск волн, приближающийся, мощно ворочаясь, борт «Секрета», — все было сном, где свет и
вода качались, кружась, подобно игре солнечных зайчиков
на струящейся лучами стене.
Вот тут и началась опасность. Ветер немного засвежел, и помню я, как фрегат стало бить об дно. Сначала было два-три довольно легких удара. Затем так треснуло, что затрещали
шлюпки на боканцах и марсы (балконы
на мачтах). Все бывшие в каютах выскочили в тревоге, а тут еще удар, еще и еще. Потонуть было трудно: оба берега в какой-нибудь версте; местами,
на отмелях,
вода была по пояс человеку.
Возвращение
на фрегат было самое приятное время в прогулке: было совершенно прохладно; ночь тиха; кругом,
на чистом горизонте, резко отделялись черные силуэты пиков и лесов и ярко блистала зарница — вечное украшение небес в здешних местах. Прямо
на голову текли лучи звезд, как серебряные нити. Но
вода была лучше всего: весла с каждым ударом черпали чистейшее серебро, которое каскадом сыпалось и разбегалось искрами далеко вокруг
шлюпки.
Около городка Симодо течет довольно быстрая горная речка:
на ней было несколько джонок (мелких японских судов). Джонки вдруг быстро понеслись не по течению, а назад, вверх по речке. Тоже необыкновенное явление: тотчас послали с фрегата
шлюпку с офицером узнать, что там делается. Но едва
шлюпка подошла к берегу, как ее
водою подняло вверх и выбросило. Офицер и матросы успели выскочить и оттащили
шлюпку дальше от
воды. С этого момента начало разыгрываться страшное и грандиозное зрелище.
«
На берег кому угодно! — говорят часу во втором, — сейчас
шлюпка идет». Нас несколько человек село в катер, все в белом, — иначе под этим солнцем показаться нельзя — и поехали, прикрывшись холстинным тентом; но и то жарко: выставишь нечаянно руку, ногу, плечо — жжет. Голубая
вода не струится нисколько; суда, мимо которых мы ехали, будто спят: ни малейшего движения
на них;
на палубе ни души. По огромному заливу кое-где ползают лодки, как сонные мухи.
Дня три я не сходил
на берег: нездоровилось и не влекло туда, не веяло свежестью и привольем. Наконец,
на четвертый день, мы с Посьетом поехали
на шлюпке, сначала вдоль китайского квартала, состоящего из двух частей народонаселения: одна часть живет
на лодках, другая в домишках, которые все сбиты в кучу и лепятся
на самом берегу, а иные утверждены
на сваях,
на воде.
У выхода из Фальсбея мы простились с Корсаковым надолго и пересели
на шлюпку. Фосфорный блеск был так силен в
воде, что весла черпали как будто растопленное серебро, в воздухе разливался запах морской влажности. Небо сквозь редкие облака слабо теплилось звездами, затмеваемыми лунным блеском.
Одну большую лодку тащили
на буксире двадцать небольших с фонарями; шествие сопровождалось неистовыми криками; лодки шли с островов к городу; наши, К. Н. Посьет и Н. Назимов (бывший у нас), поехали
на двух
шлюпках к корвету, в проход; в
шлюпку Посьета пустили поленом, а в Назимова хотели плеснуть
водой, да не попали — грубая выходка простого народа!
Шлюпки не пристают здесь, а выскакивают с бурунами
на берег, в кучу мелкого щебня. Гребцы, засучив панталоны, идут в
воду и тащат
шлюпку до сухого места, а потом вынимают и пассажиров. Мы почти бегом бросились
на берег по площади, к ряду домов и к бульвару, который упирается в море.
Оторвется ли руль: надежда спастись придает изумительное проворство, и делается фальшивый руль. Оказывается ли сильная пробоина, ее затягивают
на первый случай просто парусом — и отверстие «засасывается» холстом и не пропускает
воду, а между тем десятки рук изготовляют новые доски, и пробоина заколачивается. Наконец судно отказывается от битвы, идет ко дну: люди бросаются в
шлюпку и
на этой скорлупке достигают ближайшего берега, иногда за тысячу миль.
Как они засуетились, когда попросили их убрать подальше караульные лодки от наших судов, когда вдруг вздумали и послали одно из судов в Китай, другое
на север без позволения губернатора, который привык, чтоб судно не качнулось
на японских
водах без спроса, чтоб даже
шлюпки европейцев не ездили по гавани!
Паруса надулись так, что
шлюпка одним бортом лежала совершенно
на воде; нельзя было сидеть в катере, не держась за противоположный борт.
Вчера, 28-го, когда я только было собрался уснуть после обеда, мне предложили кататься
на шлюпке в море. Мы этим нет-нет да и напомним японцам, что
вода принадлежит всем и что мешать в этом они не могут, и таким образом мы удерживаем это право за европейцами. Наши давно дразнят японцев, катаясь
на шлюпках.
Вы смотрите и
на полосатые громады кораблей, близко и далеко рассыпанных по бухте, и
на черные небольшие точки
шлюпок, движущихся по блестящей лазури, и
на красивые светлые строения города, окрашенные розовыми лучами утреннего солнца, виднеющиеся
на той стороне, и
на пенящуюся белую линию бона и затопленных кораблей, от которых кой-где грустно торчат черные концы мачт, и
на далекий неприятельский флот, маячащий
на хрустальном горизонте моря, и
на пенящиеся струи, в которых прыгают соляные пузырики, поднимаемые веслами; вы слушаете равномерные звуки ударов вёсел, звуки голосов, по
воде долетающих до вас, и величественные звуки стрельбы, которая, как вам кажется, усиливается в Севастополе.
Я был один в
шлюпке, греб
на юг и, задумчиво улыбаясь, присматривался к
воде, как будто ожидал действительно заметить след маленьких ног Фрези Грант.
В то время матросы попрыгали в
шлюпку, стоявшую
на воде у кормы.
Шлюпка «Бегущей» была подвешена к талям, и Дэзи стукнула по ней рукой, сказав...
Были приспущены тали [Тали — здесь: приспособление для спуска
шлюпки на воду.], и я вошел в
шлюпку, повисшую над
водой.
Шлюпка, полная до половины
водой, лежала
на боку,
на краю обрыва.
Враги сцепились и разошлись. Мелькнула скользкая, изъеденная
водой каменная голова; весло с треском, с силой отчаяния ударилось в риф. Аян покачнулся, и в то же мгновение вскипающее пеной пространство отнесло
шлюпку в сторону. Она вздрогнула, поднялась
на гребне волны, перевернулась и ринулась в темноту.
Матрос ревниво осмотрел
шлюпку: дыры не было. Штуцер вместе с уцелевшим веслом валялся
на дне, опутанный набухшим причалом; ствол ружья был полон песку и ила. Аян вынул патрон, промыл ствол и вывел
шлюпку на глубину — он торопился; вместе с ним, ни
на секунду не оставляя его, ходила по колена в
воде высокая городская девушка.
Он встал во весь рост, еле удерживаясь
на ногах. Все чаще сверкала молния; это был уже почти беспрерывный, дрожащий, режущий глаза свет раскаленных, меняющих извивы трещин, неуловимых и резких. Впереди, прямо
на шлюпку смотрел камень. Он несколько склонялся над
водой, подобно быку, опустившему голову для яростного удара; Аян ждал.
Шлюпка придвинулась к берегу, своды ветвей повисли над головой Аяна. Он ухватился за них, и шум листьев глухо пробежал над
водой. И снова почудилось Аяну, что тишина одолевает его; тогда первые пришедшие
на ум возгласы, обычные в корабельной жизни, звонко понеслись над проливом и стихли, как трепет крыльев ночных всполохнутых птиц...
Рыжий свет выпуклых закопченных стекол, колеблясь, озарил
воду, весла и часть пространства, но от огня мрак вокруг стал совсем черным, как слепой грот подземной реки. Аян плыл к проливу, взглядывая
на звезды. Он не торопился — безветренная тишина моря, по-видимому, обещала спокойствие, — он вел
шлюпку, держась к берегу. Через некоторое время маленькая звезда с правой стороны бросила золотую иглу и скрылась, загороженная береговым выступом; это значило, что
шлюпка — в проливе.
Действительно, два француза-гребца
на шлюпке подтвердили, что подняли Ковшикова из
воды.
Лейтенант Поленов, который должен был ехать
на баркасе, получив от капитана соответствующие инструкции, приказал баркасным садиться
на баркас. Один за одним торопливо спускались по веревочному трапу двадцать четыре гребца, прыгали в качающуюся у борта большую
шлюпку и рассаживались по банкам. Было взято несколько одеял, пальто, спасательных кругов и буйков, бочонок пресной
воды и три бутылки рома. Приказано было и ром и
воду давать понемногу.
И доктор и Ашанин обратили невольное внимание
на малайца. Он вдруг как-то молитвенно сложил свои руки у груди, устремив почтительный взгляд
на воду. Наши путешественники взглянули в ту сторону и совсем близко увидели
на поверхности
воды большую голову каймана со светящимися глазами, плывшего не спеша к берегу… Через минуту он нырнул и выплыл уже значительно впереди. Чем ближе приближалась
шлюпка к городу, тем чаще встречались эти гады.
Шоколадный полуголый малаец, красиво сложенный, с шапкой черных, как смоль, жестких курчавых волос, поставил парус, Ашанин сел
на руль, и
шлюпка ходко пошла с попутным ветром к Батавии, которая издали, если смотреть в бинокль, казалась непривлекательным серым пятном
на низменном, сливающемся с
водой береге.
Увлеченный торгом и объясняясь с малайцами
на всех диалектах, которых они не понимали, он вдруг выпустил из своих рук фалреп и очутился в
воде. Немедленно остановили ход, бросили спасательные круги и стали спускать катер. Малайские
шлюпки спешили к упавшему.
Обычная утренняя чистка давно была окончена, подвахтенные матросы были разведены по работам: кто плел веревки, кто чинил паруса, кто скоблил
шлюпки, кто смолил новые блочки, кто щипал пеньку, кто учился бросать лот [Свинцовая гиря
на бечевке, которой измеряют глубину
воды.], и почти каждый из матросов, занимаясь своим делом, мурлыкал про себя заунывный мотив какой-нибудь песенки, напоминавшей далекую родину.
Ашанин почти одновременно с криком увидал уже сзади мелькнувшую фигуру матроса, упавшего со
шлюпки, и буек, брошенный с кормы. Он успел бросить в
воду спасательный круг, висевший
на мостике, и, внезапно побледневший, охваченный ужасом, дрожащим от волнения голосом крикнул во всю мочь здоровых своих легких...
Шлюпку спустили
на воду. В нее сели трое матросов и положили Перновского. Публика молча смотрела, как лодка причаливала к берегу острова.