Неточные совпадения
Выровненные
на диво, эти койки выглядывали из своих неглубоких гнезд, образуя красивую белую кайму вокруг
бортов корвета и представляя собой естественную защиту от неприятельских пуль во время боя.
Десять орудий, по пяти
на каждом
борту, большое бомбическое орудие
на носу и две медные пушки
на корме представляли боевую силу
корвета.
Наконец, все готово. Уголь нагружен малайскими рабочими, которым, казалось, было нипочем таскать
на палящем зное корзины, полные угля, с большой шаланды (барка), стоящей у
борта корвета,
на палубу и укладывать его в угольные ящики.
Не прошло и получаса, как с ревом, наводящим ужас, ураган напал
на корвет, срывая верхушки волн и покрывая все видимое пространство вокруг седой водяной пылью. Громады волн с бешенством били
корвет, вкатываясь с наветренного
борта и заливая бак. Стало совсем темно. Лил страшный ливень, сверкала ослепительная молния, и, не переставая, грохотал гром. И вой урагана, и рев моря, и грохот — все это сливалось в каком-то леденящем кровь концерте.
Иногда при сильном размахе
корвет черпает
бортом, и тогда верхушки волн яростно вскидываются
на палубу и выливаются
на другой стороне
борта через шпигаты [Шпигаты — отверстия в
бортах корабля для стока воды и для снастей.].
Грот-мачта вдруг закачалась и, едва только успели отбежать люди, повалилась
на подветренный
борт, обрывая в своем падении ванты и такелаж и валя
корвет еще более набок… Волны, громадные волны, были совсем близко и, казалось, готовы были залить
корвет.
Срывая и крутя перед собой гребешки волн, рассыпающихся водяной пылью, шквал с грозным гулом напал
на корвет, окутав его со всех сторон мглой. Страшный тропический ливень стучит
на палубе и
на стекле люков. Яростно шумит он в рангоуте и во вздувшихся снастях, кладет
корвет набок, так что подветренный
борт почти чертит воду и мчит его с захватывающей дух быстротой несколько секунд. Кругом одна белеющая, кипящая пена.
Через двадцать минут пароход пристал к
борту корвета. Положена была сходня, и несколько десятков лиц сошли
на палубу. Вызванный для встречи двух приехавших адмиралов караул отдавал им честь, и их встретили капитан и вахтенный офицер.
Адмиральский
корвет совсем близко, а «Коршун» летит прямо
на его корму, где стоит кучка офицеров с адмиралом во главе. Все
на «Коршуне» словно бы притаили дыхание. Вот, кажется, «Коршун» сейчас налетит
на адмирала, и будет общий позор. И капитан, спокойно ходивший по мостику, вдруг остановился и вопросительно тревожно взглянул
на старшего офицера, уже готовый крикнуть рулевым — положить руля
на борт. Но в это самое мгновение Андрей Николаевич уже скомандовал...
Море черно. Черно и кругом
на горизонте. Черно и
на небе, покрытом облаками. А
корвет, покачиваясь и поклевывая носом, бежит себе, рассекая эту непроглядную тьму, подгоняемый ровным свежим ветром, узлов по восьми.
На корвете тишина. Только слышатся свист и подвывание ветра в снастях да тихий гул моря и всплески его о
борта корвета.
С
корвета отпустили веревку,
на которой держался баркас, и он, словно мячик, запрыгал
на волнах, удаляясь от
борта.