Неточные совпадения
Десять орудий, по пяти
на каждом
борту, большое бомбическое орудие
на носу и две медные пушки
на корме представляли боевую силу
корвета.
Через двадцать минут пароход пристал к
борту корвета. Положена была сходня, и несколько десятков лиц сошли
на палубу. Вызванный для встречи двух приехавших адмиралов караул отдавал им честь, и их встретили капитан и вахтенный офицер.
Море черно. Черно и кругом
на горизонте. Черно и
на небе, покрытом облаками. А
корвет, покачиваясь и поклевывая носом, бежит себе, рассекая эту непроглядную тьму, подгоняемый ровным свежим ветром, узлов по восьми.
На корвете тишина. Только слышатся свист и подвывание ветра в снастях да тихий гул моря и всплески его о
борта корвета.
Иногда при сильном размахе
корвет черпает
бортом, и тогда верхушки волн яростно вскидываются
на палубу и выливаются
на другой стороне
борта через шпигаты [Шпигаты — отверстия в
бортах корабля для стока воды и для снастей.].
С
корвета отпустили веревку,
на которой держался баркас, и он, словно мячик, запрыгал
на волнах, удаляясь от
борта.
Выровненные
на диво, эти койки выглядывали из своих неглубоких гнезд, образуя красивую белую кайму вокруг
бортов корвета и представляя собой естественную защиту от неприятельских пуль во время боя.
Срывая и крутя перед собой гребешки волн, рассыпающихся водяной пылью, шквал с грозным гулом напал
на корвет, окутав его со всех сторон мглой. Страшный тропический ливень стучит
на палубе и
на стекле люков. Яростно шумит он в рангоуте и во вздувшихся снастях, кладет
корвет набок, так что подветренный
борт почти чертит воду и мчит его с захватывающей дух быстротой несколько секунд. Кругом одна белеющая, кипящая пена.
Не прошло и получаса, как с ревом, наводящим ужас, ураган напал
на корвет, срывая верхушки волн и покрывая все видимое пространство вокруг седой водяной пылью. Громады волн с бешенством били
корвет, вкатываясь с наветренного
борта и заливая бак. Стало совсем темно. Лил страшный ливень, сверкала ослепительная молния, и, не переставая, грохотал гром. И вой урагана, и рев моря, и грохот — все это сливалось в каком-то леденящем кровь концерте.
Грот-мачта вдруг закачалась и, едва только успели отбежать люди, повалилась
на подветренный
борт, обрывая в своем падении ванты и такелаж и валя
корвет еще более набок… Волны, громадные волны, были совсем близко и, казалось, готовы были залить
корвет.
Наконец, все готово. Уголь нагружен малайскими рабочими, которым, казалось, было нипочем таскать
на палящем зное корзины, полные угля, с большой шаланды (барка), стоящей у
борта корвета,
на палубу и укладывать его в угольные ящики.
Адмиральский
корвет совсем близко, а «Коршун» летит прямо
на его корму, где стоит кучка офицеров с адмиралом во главе. Все
на «Коршуне» словно бы притаили дыхание. Вот, кажется, «Коршун» сейчас налетит
на адмирала, и будет общий позор. И капитан, спокойно ходивший по мостику, вдруг остановился и вопросительно тревожно взглянул
на старшего офицера, уже готовый крикнуть рулевым — положить руля
на борт. Но в это самое мгновение Андрей Николаевич уже скомандовал...