Неточные совпадения
Яков, не глядя
на барина бедного,
Начал
коней отпрягать,
Верного Яшу, дрожащего,
бледного,
Начал помещик тогда умолять.
Между тем чай был выпит; давно запряженные
кони продрогли
на снегу; месяц
бледнел на западе и готов уж был погрузиться в черные свои тучи, висящие
на дальних вершинах, как клочки разодранного занавеса; мы вышли из сакли.
И, озарен луною
бледной,
Простерши руку в вышине,
За ним несется Всадник Медный
На звонко-скачущем
коне...
Но
на едином праве не сохранят, и за сим последует
конь бледный и тот, коему имя Смерть, а за ним уже ад…
Генерал постоянно
бледнел, когда видел этого
коня, привязанного
на время обедни к церковной ограде.
Народ отхлынул, как вода, и наездник остался один посреди улицы. Не дав образумиться Вихрю, Кирша приударил его нагайкою. Как разъяренный лев, дикий
конь встряхнул своей густою гривой и взвился
на воздух; народ ахнул от ужаса; приказчик
побледнел и закричал конюхам...
Страдания Байцурова, как себе можно представить, были ужасны: его дитя представлялось ему отсюда беззащитной в самой леденящей кровь обстановке: она трепеталась перед ним в тороках
на крупе
коня, простирая свои слабые ручонки к нему, к отцу своему, в котором ее детская головка видела всегда идеал всякой справедливости и мощи; он слышал ее стоны, подхватываемые и раздираемые в клочки буйным осенним ветром; он видел ее брошенную в позорную постель, и возле ее
бледного, заплаканного личика сверкали в глаза старику седые, щетинистые брови багрового Плодомасова.
Царь кончил;
на жезл опираясь, идёт,
И с ним всех окольных собранье.
Вдруг едет гонец, раздвигает народ,
Над шапкою держит посланье.
И спрянул с
коня он поспешно долой,
К царю Иоанну подходит пешой
И молвит ему, не
бледнея:
«От Курбского князя Андрея...
Постепенно, однако, былые воспоминания потянулись бесконечной вереницей в моих мыслях… Мне вспомнился чудесный розовый день… шумный пир… возгласы тулумбаши…
бледная, тоненькая девушка… мой храбрый красавец папа, бесстрашно несшийся
на диком
коне… И надо всем этим море цветов и море лучей…
Бледный, с горящими дикой яростью глазами выехал Иоанн
на место «царского суда», конь-о-конь с царевичем Иваном, сопровождаемый блестящей свитой московских бояр и опричников.
Роза была уже у ворот мызы, потому что к воротам подъехал господин Фишерлинг (имя, которое давал себе Паткуль в Швейцарии, во время своего бегства, и удерживал
на мызе друга своего Блументроста, где укрывался от преследований власти и своих врагов и откуда действовал против них со своими друзьями и лазутчиками).
Бледнея, вспыхивая и дрожа, швейцарка схватила за узду бойкого
коня приезжего. Животное без сопротивления ей отдалось.