Неточные совпадения
Русское
возрождение не может быть
возрождением славянофильства, оно будет концом и старого славянофильства и старого западничества,
началом новой жизни и нового осознания.
Переживание греховности, понятое как единственное и всеобъемлющее
начало духовной жизни, не может привести к творческому подъему и озарению, оно должно перейти в другое переживание, чтобы произошло
возрождение жизни.
Но центральной фигурой православного
возрождения начала XX века был С. Булгаков.
Скоро, быть может, мы увидим
возрождение католической литературы, подобное тому, которое видело
начало XIX века.
Впрочем,
возрождение языческое может иметь значение для
возрождения христианского потому, что в язычестве было объективно-космическое
начало церкви и правда язычества может быть противопоставлена субъективности протестантизма и духовного христианства.
— Подобно древним римлянам, русские времен
возрождения усвоили себе клич: panem et circenses! [Хлеба и зрелищ!] И притом чтобы даром. Но circenses у вас отродясь никогда не бывало (кроме секуций при волостных правлениях), а panem
начал поедать жучок. Поэтому-то мне кажется, старый князь Букиазба был прав, говоря: во избежание затруднений, необходимо в них сию прихоть истреблять.
В первой половине прошлого столетия они сделали свое дело, ознаменовав
начало умственного
возрождения и дав миру Вольтеров, Дидро, Гольбахов и проч.
Он понял, что ему ничего не нужно понимать, что не нужно ни фактов, ни корней, ни нитей, что можно с пустыми руками, с одной доброй волей,
начать дело нравственного
возрождения Навозного, сопровождаемое борьбою а grand spectacle, [Весьма эффектной (фр.).] с истреблениями, разорениями, расточениями и другими принадлежностями возрождающей власти.
Если мы верно поняли мысль г. Анненкова (за что, конечно, никто поручиться не может), он находит, что современная драма с своей теорией дальше отклонилась от жизненной правды и красоты, нежели первоначальные балаганы, и что для
возрождения театра необходимо прежде возвратиться к балагану и сызнова
начинать путь драматического развития.
«После этой жизни нет
возрождения: ибо четыре элемента с внешним
началом удалены, а в них стояла с своим деланием и творением родительница; после этого времени она не имеет ожидать ничего иного, кроме как того, что, когда по окончании этого мира
начало это пойдет в эфир, сущность, как было от века, станет снова свободной, она снова получит тело из собственной матери ее качества, ибо тогда пред ней явятся в ее матери все ее дела.
Как веселится больной, долгое время лежавший на смертном одре, когда начинается в нем
возрождение сил, когда видит, что румянец снова
начинает оживлять истощенное лицо его и опять блещут потухшие было очи, так радовалась Дуня, глядя на худобу лица своего, на пожелтевшие ланиты, на иссохшие пурпуровые прежде губки, на потухающий блеск прекрасных очей…
В истории христианства постоянно противоборствовали
начала благодати, сверхзаконнические
начала духовного
возрождения с
началами законническими, юридическими, рационалистическими.
На всем творчестве
Возрождения лежит печать бурного столкновения противоположных
начал, вечной борьбы христианской трансцендентности и языческой имманентности, романтической незавершенности и классической завершенности.
Он напоминал о великой цели искусства, боролся с вырождением, но был выразителем лишь одного крайнего
начала, которое так же не могло господствовать в жизни, как и языческое
Возрождение.
Языческое
Возрождение кватроченто к концу
начало вырождаться, задачи его оказались невыполненными, и явление Савонаролы было внутренно закономерно и неизбежно.
Культурные историки все более
начинают раскрывать христианские
начала в
Возрождении [Даже чуждый христианскому духу Вальтер Патер в своей известной книге о Ренессансе предлагает искать корней
Возрождения не только в античности, но и в христианском Средневековье.
В творческом подъеме
Возрождения совершилось небывалое еще по силе столкновение языческих и христианских
начал человеческой природы.
Языческой античной цельности в
Возрождении нельзя найти — это эпоха глубокого раздвоения человека и необычайной сложности, порожденной столкновением разных
начал.
В
начале XIX века, в эпоху Александра I, быть может в самую культурную во всей нашей истории, на мгновение блеснуло что-то похожее на
возрождение, была явлена опьяняющая радость избыточного творчества в русской поэзии.
С эпохи
Возрождения, с
начала новых времен радикально меняется созерцание мира.
Но ошибочно было бы принять восстановление соборного
начала и демократизацию церковного строя за церковное творчество и церковное
возрождение.
После опыта новой истории невозможно вернуться к старому средневековью, возможно лишь новое средневековье, как после опыта средневековья невозможен был возврат к старому античному миру, а возможно было лишь
Возрождение, представлявшее очень сложное взаимодействие христианских и языческих
начал.