Неточные совпадения
Сговорившись с тем и другим, задал он всем попойку, и хмельные козаки, в числе нескольких человек, повалили прямо на площадь, где стояли привязанные к столбу литавры, в которые обыкновенно били сбор на раду. Не нашедши палок, хранившихся всегда у довбиша, они схватили по полену в руки и
начали колотить в них. На
бой прежде всего прибежал довбиш, высокий человек с одним только глазом, несмотря, однако ж, на то, страшно заспанным.
Как всегда, вечером собрались пестрые люди и, как всегда,
начали словесный
бой. Орехова восторженно заговорила о «Бытовом явлении» Короленко, а Хотяинцев, спрятав глаза за серыми стеклами очков, вставил...
— А мы сопоставим показания, — шутливо сказал Суслов и, явно готовясь к
бою, одернул на груди шерстяную оранжевую курточку, вязанную Любашею. Но прежде чем Самгин
начал рассказывать, он заговорил сам.
— Не понимаю. Может быть, это — признак, что уже «кончен
бой» и
начали действовать мародеры, а возможно, что революция еще не истратила всех своих сил. Тебе — лучше знать, — заключила она, улыбаясь.
— Я представляю себе, мой милый, —
начал он с задумчивою улыбкою, — что
бой уже кончился и борьба улеглась.
Пробившие часы помогли
начать разговор. Ударило скорым
боем на дешевых маленьких стенных часах с гирями ровно двенадцать.
— Как погляжу я, барин, на вас, —
начала она снова, — очень вам меня жалко. А вы меня не слишком жалейте, право! Я вам, например, что скажу: я иногда и теперь… Вы ведь помните, какая я была в свое время веселая? Бой-девка!.. так знаете что? Я и теперь песни пою.
Конец августа и
начало сентября — самое интересное время в тайге. В это время начинается рев изюбров и
бой самцов за обладание матками. Для подзывания изюбра обыкновенно делается берестяной рожок, для чего снимается береста лентой, 10 см шириной.
Рукопашный
бой завязался, солдаты уже были на валу, разбойники
начали уступать, но Дубровский, подошед к офицеру, приставил ему пистолет ко груди и выстрелил, офицер грянулся навзничь.
Черевик вместо ответа надул щеки и
начал болтать руками, подражая барабанному
бою.
Они говорили долго; сначала дружелюбно, а потом дед
начал шаркать ногой по полу, как петух перед
боем, грозил бабушке пальцем и громко шептал...
С
начала перепелиного
боя начинаются их любовные похождения, а правильнее сказать: этот крик есть не что иное, как уже
начало безотчетного стремления одного пола к другому.
Александр Сергеич между тем пересел к фортепьяно и
начал играть переведенную впоследствии, а тогда еще певшуюся на французском языке песню Беранже: «В ногу, ребята, идите; полно, не вешать ружья!» В его отрывистой музыке чувствовался
бой барабана, сопровождающий обыкновенно все казни. Без преувеличения можно сказать, что холодные мурашки пробегали при этом по телу всех слушателей, опять-таки за исключением того же камер-юнкера, который, встав, каким-то вялым и гнусливым голосом сказал гегельянцу...
В хорошую погоду они рано утром являлись против нашего дома, за оврагом, усеяв голое поле, точно белые грибы, и
начинали сложную, интересную игру: ловкие, сильные, в белых рубахах, они весело бегали по полю с ружьями в руках, исчезали в овраге и вдруг, по зову трубы, снова высыпавшись на поле, с криками «ура», под зловещий
бой барабанов, бежали прямо на наш дом, ощетинившись штыками, и казалось, что сейчас они сковырнут с земли, размечут наш дом, как стог сена.
Подростки
начали общий
бой, а я повел Ситанова к фельдшеру-костоправу; его поступок еще больше возвысил его в моих глазах, увеличил симпатию и уважение к нему.
— Более четверти часа продолжался этот неравный
бой; я
начал уставать, сабля едва держалась в ослабевшей руке моей.
Долгов, взяв тетрадь,
начал читать громко; но впечатление от его чтения было странное: он напирал только на те слова, где была буква «р»: «Оружие, друзья, берите, поднимем весь народ!.. И в рьяный
бой мы рьяно устремимся!» — кричал он на весь дом.
Но Марья Александровна была уверена в себе: она волновалась не страхом неудачи — нет! ей хотелось только поскорее
начать, поскорее в
бой.
Вероятно, он хотел, чтоб Панкрат прекратил всю суету, которой он вообще никогда не любил. Но Панкрат ничего уже не мог поделать. Грохот кончился тем, что двери института растворились и издалека донеслись хлопушечки выстрелов, а потом весь каменный институт загрохотал бегом, выкриками,
боем стекол. Марья Степановна вцепилась в рукав Персикова и
начала его тащить куда-то, он отбился от нее, вытянулся во весь рост и, как был, в белом халате, вышел в коридор.
Солдаты, готовясь к
бою,
начали осматривать свои ранцы и выбрасывать все лишнее.
Не к чести русских воинов надо сказать, что они первые
начали скандал, первые же пустили в ход ножи и вытеснили англичан из пивной только после получасового
боя, хотя и превосходили их численностью в три раза.
«Я ждал. И вот в тени ночной
Врага почуял он, и вой
Протяжный, жалобный, как стон,
Раздался вдруг… и
начал он
Сердито лапой рыть песок,
Встал на дыбы, потом прилег,
И первый бешеный скачок
Мне страшной смертию грозил…
Но я его предупредил.
Удар мой верен был и скор.
Надежный сук мой, как топор,
Широкий лоб его рассек…
Он застонал, как человек,
И опрокинулся. Но вновь,
Хотя лила из раны кровь
Густой, широкою волной,
Бой закипел, смертельный
бой!
Ходил он лениво, с развальцой. Никогда, даже во время кулачного
боя, он не ускорял движений. Стоя на месте, всегда в самой середине свалки, он только расставлял пошире ноги, укреплялся в устойчивой позе и
начинал работать. Он не юлил, не подставлял ног, не уклонялся. Он напрягался, заносил руку, захватывая размахом широкое пространство, и пускал кулак не целясь, рассчитывая на его тяжесть и в полной надежде, что он сам найдет свое место. И кулак попадал.
— А
бой в сем году рано
начали — до Михайлова-то дня еще недели две время…
Это я товарищам признак подал, чтобы готовились. Их всего пятеро — сила-то наша. Беда только, думаю, как
начнут из револьверов палить — в городе-то услышат. Ну, да уж заодно пропадать. Без
бою все-таки не дадимся.
Таково веселье на братчинах спокон веку водилось… «Как все на пиру напивалися, как все на пиру наедалися, и все на пиру пьяны-веселы, все на пиру порасхвастаются, который хвастает добрым конем, который хвастает золотой казной, разумный хвалится отцом с матерью, а безумный похвастает молодой женой… А и будет день ко вечеру, от малого до старого
начинают робята боротися, а в ином кругу на кулачки битися… От тоя борьбы от ребячия, от того
боя кулачного начинается драка великая» [Былина о Ваське Буслаеве.].
Как холодной водой обдало Меркулова. Встал он, и тотчас же раздался часовой
бой… Девять!.. Только-то!.. И когда
бой перестал и
начали играть куранты, в их звуках чудилось ему: «éос тис синтелиас ту эо́нос».
Тихо, спокойно жили миршенцы: пряли дель, вязали сети, точили уды и за дедовские угодья смертным
боем больше не дрались. Давние побоища остались, однако, в людской памяти: и окольный, и дальний народ обзывал миршенцев «головотяпами»… Иная память осталась еще от старинных
боев: на Петра и Павла либо на Кузьму-Демьяна каждый год и в
начале сенокосов в Миршени у кузниц, су́против Рязановых пожней, кулачные
бои бывали, но дрались на них не в дело, а ради потехи.
«Я представляю себе, мой милый, —
начал Версилов с задумчивою улыбкою, — что
бой уже кончился и борьба улеглась.
— Только удивляться приходится, какое это дикое зверье. Хуже зверья! Кончен, например,
бой. Обыкновенно у всех в это время только одно желание: отдохнуть. А они первым делом бросаются раскапывать могилы наших и
начинают ругаться над трупами. Находят на это силы! А уж про раненых что и говорить!
Граф Салиас в"Голосе"проделал целую кампанию против этого варварского пережитка, который теперь
начинает забирать и французскую публику. Он называл
бой быков"бойней быков", и в этом он был, в общем, прав, хотя эти"корриды"и кончаются гибелью тореро. В последние годы особенно как-то часто.
И когда они
начали стрелять, мы некоторое время не могли понять, что это значит, и еще улыбались — под целым градом шрапнелей и пуль, осыпавших нас и сразу выхвативших сотни человек. Кто-то крикнул об ошибке, и — я твердо помню это — мы все увидели, что это неприятель, и что форма эта его, а не наша, и немедленно ответили огнем. Минут, вероятно, через пятнадцать по
начале этого странного
боя мне оторвало обе ноги, и опомнился я уже в лазарете, после ампутации.
Наконец он вышел. Собрав вокруг себя всех монахов, он с заплаканным лицом и с выражением скорби и негодования
начал рассказывать о том, что было с ним в последние три месяца. Голос его был спокоен, и глаза улыбались, когда он описывал свой путь от монастыря до города. На пути, говорил он, ему пели птицы, журчали ручьи, и сладкие, молодые надежды волновали его душу; он шел и чувствовал себя солдатом, который идет на
бой и уверен в победе; мечтая, он шел и слагал стихи и гимны и не заметил, как кончился путь.
И еще более это становилось понятным, когда они много и скромно
начинали рассказывать нам и друг другу о своих подвигах в минувших
боях.
От бывших на войне с самого ее
начала я не раз впоследствии слышал, что наибольшей высоты всеобщее настроение достигло во время Ляоянского
боя. Тогда у всех была вера в победу, и все верили, не обманывая себя; тогда «рвались в
бой» даже те офицеры, которые через несколько месяцев толпами устремлялись в госпитали при первых слухах о
бое. Я этого подъема уже не застал. При мне все время, из месяца в месяц, настроение медленно и непрерывно падало. Люди хватались за первый намек, чтобы удержать остаток веры.
В
начале февраля пошли слухи, что 12-го числа начнется генеральный
бой. К нему готовились сосредоточенно, с непроявлявшимися чувствами. Что будет?.. Рассказывали, будто Куропаткин сказал одному близкому лицу, что, по его мнению, кампания уже проиграна безвозвратно. И это казалось вполне очевидным. Но у офицеров лица были непроницаемы, они говорили, что позиции наши прямо неприступны, что обход положительно невозможен, и трудно было понять, вправду ли они убеждены в этом или стараются обмануть себя…
Когда наступал
бой, мы почти в самом
начале его свертывались и поспешно уходили назад.
— Пусть история решает, почему мы проигрывали другие
бои, а насчет этого
боя я вам ручаюсь, что проиграли мы его исключительно благодаря бестолковости и неумелости наших начальников. Помилуйте, с самого
начала выводят на полном виду целый корпус, словно на высочайший смотр. Японцы видят и, конечно, стягивают подкрепления…
В
начале мукденского
боя госпитали, стоявшие на станции Суятунь, были отведены на север. По этому случаю, как мне рассказывали, Каульбарс издал приказ, где писал (сам я приказа не видел): госпитали отведены потому, что до Суятуни достигали снаряды японских осадных орудий, но это отнюдь не обозначает отступления: отступления ни в коем случае не будет, будет только движение вперед… А через неделю вся армия, как подхваченная ураганом, не отступала, а бежала на север.
— Подлецы! — сказал он так, что соглядатаи могли слышать это слово, постоял минуты с две против них, как бы вызывая их на благородный
бой, и, когда увидел, что они молчат и
начали скрываться, пошел своей дорогой.
Все дальнейшее было давно и хорошо известно Воронецкому: она будет бороться с собой, будет мучиться, придется понемногу брать с
бою все,
начиная с поцелуя.
Настасья Федоровна подошла к нему совсем близко. Она никогда не слышала его разговаривающим с нею таким образом. Значит, положение ее относительно графа изменилось окончательно, он узнал об этом, а потому и
начинает с ней так разговаривать. Эта мысль подняла еще большую бурю злобы в ее сердце. Но он ошибается, она не сдастся без
боя даже перед железною волею могущественного графа!
Господин фельдмаршал подвигался с отрядом нашим к Эррастферу; но, услышав, что в авангарде
начинал завязываться
бой, поручил мне вместе с Мурзою привести, как можно поспешнее, на место сражения артиллерию, которая за снегом и нагорными дорогами отстала от головы войска; сам же, отделив от нас почти всю кавалерию, кроме полка моего и татар, поскакал с нею вперед.
Задумавшись о способах и средствах, как устранить этот недостаток, я забыл о времени, и когда заглянул на библиотечные, без
боя, часы, было уже
начало двенадцатого, а ложился я в постель редко после одиннадцати.