Неточные совпадения
Мне неоднократно случалось
в сем триумфальном виде выходить к обывательским
толпам, и когда я звучным и приятным голосом восклицал:"Здорово, ребята!" — то, ручаюсь честью, не много
нашлось бы таких, кои не согласились бы, по первому моему приветливому знаку, броситься
в воду и утопиться, лишь бы снискать благосклонное мое одобрение.
Мы отправились далее. Стало смеркаться. Мы приближились к городку, где, по словам бородатого коменданта,
находился сильный отряд, идущий на соединение к самозванцу. Мы были остановлены караульными. На вопрос: кто едет? — ямщик отвечал громогласно: «Государев кум со своею хозяюшкою». Вдруг
толпа гусаров окружила нас с ужасною бранью. «Выходи, бесов кум! — сказал мне усастый вахмистр. [Вахмистр — унтер-офицер
в кавалерии.] — Вот ужо тебе будет баня, и с твоею хозяюшкою!»
В образной слушают всенощную господа,
в соседней комнате,
в коридоре и
в девичьей — дворовые;
в палисаднике прислушивается к богослужению небольшая
толпа, преимущественно ребятишки, которым не
нашлось места
в горнице.
Около нашего барона
в штиблетах, приударившего было за одною известною красавицей содержанкой, собралась вдруг целая
толпа друзей и приятелей,
нашлись даже родственники, а пуще всего целые
толпы благородных дев, алчущих и жаждущих законного брака, и чего же лучше: аристократ, миллионер, идиот — все качества разом, такого мужа и с фонарем не отыщешь, и на заказ не сделаешь!..»
Показавшийся вдали Ястребок разогнал
толпу одним своим появлением. Ястребок
находился в хорошем настроении и поэтому подошел прямо к Мороку.
— И все-таки стреляй, потому что ты адвокат.
В случае чего, ты можешь целый роман выдумать, сказать, например, что на тебя напала
толпа разбойников и ты
находился в состоянии самозащиты; а я сказать этого не могу, потому что лгать не привык.
Я уже сказал выше, что читатель-друг несомненно существует. Доказательство этому представляет уже то, что органы убежденной литературы не окончательно захудали. Но читатель этот заробел, затерялся
в толпе, и дознаться, где именно он
находится, довольно трудно. Бывают, однако ж, минуты, когда он внезапно открывается, и непосредственное общение с ним делается возможным. Такие минуты — самые счастливые, которые испытывает убежденный писатель на трудном пути своем.
Нашлись смельчаки, протащившие его сквозь маленькое окно не без порчи костюма. А слон разносил будку и ревел. Ревела и восторженная
толпа,
в радости, что разносит слон будку, а полиция ничего сделать не может. По Москве понеслись ужасные слухи. Я
в эти часы мирно сидел и писал какие-то заметки
в редакции «Русской газеты». Вдруг вбегает издатель-книжник И.М. Желтов и с ужасом на лице заявляет...
В толпе нашлись люди, которые прямо предлагали высадить двери правления и насильно взять черта из рук законной власти.
За угрозой почти непосредственно последовало и исполнение: раздались удары
в двери; но ротмистр
нашелся, что сделать: он мигнул квартальному, который тотчас же выкатил пожарную трубу, взлез со шприцем на забор и пустил
в толпу сильную холодную струю.
Полдневный жар и усталость отряда заставили Михельсона остановиться на один час. Между тем узнал он, что недалеко
находилась толпа мятежников. Михельсон на них напал и взял четыреста
в плен; остальные бежали к Казани и известили Пугачева о приближении неприятеля. Тогда-то Пугачев, опасаясь нечаянного нападения, отступил от крепости и приказал своим скорее выбираться из города, а сам, заняв выгодное местоположение, выстроился близ Царицына,
в семи верстах от Казани.
Нашлись предатели, которые хозяевам рассказали о том, кто такой Репка, и за два дня до нашего привода
в Рыбинск Репку подкараулили одного
в городе, арестовали его, напав целой
толпой городовых, заключили
в тюремный замок,
в одиночку, заковав
в кандалы.
Старинный наш знакомец, Алексей,
находился также
в толпе граждан, которые теснились с приношениями вокруг Лобного места. Обшарив свои карманы и не найдя
в них ничего, кроме нескольких мелких монет, он снимал уже с себя серебряный крест, как вдруг кто-то, ударив его по плечу, сказал...
Замашистая, разгульная камаринская подергивала даже тех, кто
находился в числе зрителей; она действовала даже на седых стариков, которые, шествуя спокойно подле жен, начинали вдруг притопывать сапогами и переводить локтями. О
толпе, окружавшей певцов, и говорить нечего: она вся была
в движении, пронзительный свист, хлопанье
в ладоши, восторженные восклицания: «Ходи, Яша!», «Молодца!», «Катай!», «Ох, люблю!», «Знай наших!» — сопровождали каждый удар смычка.
Таких дураков не
нашлось, и Осип Иваныч победоносно отступил, пообещав отдуть лычагами [Лычага — веревка, свитая из лыка.] каждого, кто будет бунтовать. Крестьянская
толпа упорно молчала. Слышно было, как ноги
в лаптях топтались на месте; корявые руки сами собой лезли
в затылок, где засела, как у крыловского журавля, одна неотступная мужицкая думушка. Гроза еще только собиралась.
В этот ненастный, холодный день она вышла на грязный мощеный двор из-под черной арки ворот
в сопровождении еще более ее изнеможенного итальянского жида, который
находился с нею
в товариществе по добыванию хлеба, и
в сопровождении целой
толпы зевак, с утра бродивших для наблюдения, как выступают из берегов Лиговка, Мойка и Фонтанка.
Здесь отдыхал
в полдень Борис Петрович с
толпою собак, лошадей и слуг; травля была неудачная, две лисы ушли от борзых и один волк отбился;
в тороках у стремянного висело только два зайца… и три гончие собаки еще не возвращались из лесу на звук рогов и протяжный крик ловчего, который, лишив себя обеда из усердия, трусил по островам с тщетными надеждами, — Борис Петрович с горя побил двух охотников, выпил полграфина водки и лег спать
в избе; — на дворе всё было живо и беспокойно: собаки, разделенные по сворам, лакали
в длинных корытах, — лошади валялись на соломе, а бедные всадники поминутно
находились принужденными оставлять котел с кашей, чтоб нагайками подымать их.
Я знаю, что и между нами
найдутся личности, которые непрочь еще похорохориться, устроить недоразумение и погарцевать перед застигнутой врасплох
толпой в качестве заправских деятелей; но большинство отлично понимает, что являться
в публику с запасом забытых слов — именно значит только длить бесплодные недоразумения.
Суета и давка особенно чувствовалась на площади против цирка. Публика, выходившая после утреннего представления, едва могла пробираться
в толпе, валившей с Царицы на Луга, где были балаганы. Люди, лошади, сани, кареты — все смешалось. Посреди шума раздавались со всех концов нетерпеливые возгласы, слышались недовольные, ворчливые замечания лиц, застигнутых врасплох метелью.
Нашлись даже такие, которые тут же не на шутку рассердились и хорошенько ее выбранили.
На пороге кабака
находился сам хозяин; это был дюжий, жирный мужчина с черною, как смоль, бородою и волосами, одетый
в красную рубаху с синими ластовицами и
в широкие плисовые шаровары. Он беспрерывно заговаривал с тем или другим, а иногда просто, подмигнув кому-нибудь
в толпе, покрикивал: «Эй, парень! А что ж хлебнуть-то? Ась?.. Э-ге-ге, брат! Да ты, как я вижу, алтынник!»
Сказал кто-то, что нос будто бы
находился в магазине Юнкера — и возле Юнкера такая сделалась
толпа и давка, что должна была даже полиция вступиться.
Нашёлся, как всегда
в толпе, шутник.
Пьянчужка, — иначе господин Зимовейкин, —
находился уже там, встретил Семена Ивановича, страшно захлопотал, взял его за руку и повел
в самую густую
толпу.
Вождь
толпы находится в таком же рабстве, как и
толпа, он не имеет существования вне
толпы, вне рабства, над которым он господствует, он весь выброшен вовне.
— Я тебя спрашиваю, как тут очутилась эта эфиопская харя?! Мы их
в толпе не видели, когда у вагонов стояли… С той стороны их впустил, на чаек получил?.. Мы здесь кровь проливали, нам нету места, а они кэк-уок танцевали, им
нашлось отдельное купе?!
Опять терялись из виду повозки и люди, опять неожиданно
находились. И все, кого за эти полгода я встречал
в Маньчжурии, все были здесь. Как будто тянулся какой-то бесконечный Невский проспект с огромно-незнакомою
толпою, из которой каждую минуту выныривали знакомые лица.
На людях ее никогда не видали, и потому теперь, когда она с своею англичанкою показалась
в церкви, где отпевали Сашу, — на нее все взглянули, и всякий потеснился, и им двум
нашлось место. Даже
толпа будто сама их придвинула вперед, чтобы посмотреть на них. Но высшим велением угодно было, чтобы ничто постороннее не отвлекало общего внимания от того, что ближе касалось бедного Саши.
Слухи о болезни императора распространились
в городе и произвели всеобщую горесть. Народ
толпами стремился
в храмы молиться, но когда узнали, что
в Зимнем дворце было совершено благодарственное молебствие, и что утром было получено из Таганрога от императрицы Елизаветы Алексеевны письмо, то из этого заключили, что император
находится вне опасности.
В это время надо было видеть
в толпе два неподвижные черные глаза, устремленные на молдаванскую княжну; они вонзились
в нее, они ее пожирали;
в этих глазах был целый мир чувств, вся душа, вся жизнь того, кто ими смотрел; если б они
находились среди тьмы лиц, вы тотчас заметили бы эти глаза; они врезались бы
в ваше сердце, преследовали бы вас долго, днем и ночью.