Неточные совпадения
На его взгляд, подсудимый как теперь, так и прежде,
находится в совершенно нормальном состоянии, и хотя действительно он должен был пред арестом
находиться в положении нервном и чрезвычайно возбужденном, но это могло происходить от многих самых очевидных причин: от ревности,
гнева, беспрерывно пьяного состояния и проч.
Она привстала, озираясь с удивлением, как бы не узнавая, где
находится, и вдруг вся всполошилась
в негодовании,
в гневе...
Бабушка была женщина самая простая и
находилась в полном распоряжении у своих дочерей; если иногда она осмеливалась хитрить с Степаном Михайловичем, то единственно по их наущению, что, по неуменью, редко проходило ей даром и что старик знал наизусть; он знал и то, что дочери готовы обмануть его при всяком удобном случае, и только от скуки или для сохранения собственного покоя, разумеется будучи
в хорошем расположении духа, позволял им думать, что они надувают его; при первой же вспышке всё это высказывал им без пощады,
в самых нецеремонных выражениях, а иногда и бивал, но дочери, как настоящие Евины внучки, не унывали: проходил час
гнева, прояснялось лицо отца, и они сейчас принимались за свои хитрые планы и нередко успевали.
— Вишь, святой выискался! — твердил он, весь дрожа от
гнева и стуча зубами, как
в лихорадке. Я
находился тут же,
в комнате, и был свидетелем этой безобразной сцены. — Добро! С нынешнего дня — аминь! Кончено между нами. Вот бог, а вот порог. Ни я у тебя, ни ты у меня! Вы для нас уж больно честны — где нам с вами общество водить! Но не быть же тебе ни дна, ни покрышки!
Когда при произнесении этого слова без свидетелей Иван Иванович вышел из себя и пришел
в такой
гнев,
в каком не дай бог видывать человека, — что ж теперь, посудите, любезные читатели, что теперь, когда это убийственное слово произнесено было
в собрании,
в котором
находилось множество дам, перед которыми Иван Иванович любил быть особенно приличным? Поступи Иван Никифорович не таким образом, скажи он птица,а не гусак,еще бы можно было поправить.
— Позвольте спросить вас, — начал он снова, предупреждая усердием своим ответ его превосходительства и обращаясь
в этот раз к господину Голядкину, — позвольте спросить вас,
в чьем присутствии вы так объясняетесь? перед кем вы стоите,
в чьем кабинете
находитесь?.. — Господин Голядкин-младший был весь
в необыкновенном волнении, весь красный и пылающий от негодования и
гнева; даже слезы
в его глазах показались.
Молодой человек сначала не хотел ничего говорить, кроме того, что он физически совершенно здоров, но
находится в тяжелом душевном состоянии, потому что «потерял веру к людям»; но когда доктор стал его убеждать, что эта потеря может быть возмещена, если человек будет смотреть, с одной стороны, снисходительнее, а с другой — шире, ибо человечество отнюдь не состоит только из тех людей, которыми мы окружены
в данную минуту и
в данном месте, то Фермор вдруг словно сорвался с задерживающих центров и
в страшном
гневе начал утверждать, что у нас нигде ничего нет лучшего, что он изверился во всех без исключения, что честному человеку у нас жить нельзя и гораздо отраднее как можно скорее умереть.
Столовая была освещена потайным ручным фонариком. Перед самыми дверями стоял Доуров с дымящимся револьвером
в руке, рядом с ним Николай и великанша, оба, — вооруженные кинжалами. Несколько поодаль
находилась бабушка, вся — олицетворенное бесстрашие и
гнев. Очевидно, они выследили бедного Керима, когда он пробирался
в башню, и устроили ему ловушку.
Окруженный легендарной славой грозного атамана разбойников, Ермак был для восторженного, едва вышедшего из юных лет Максима Яковлевича Строганова почти героем. Он понимал, что сестра могла полюбить именно такого парня, какого рисует себе
в воображении
в качестве суженого всякая девушка. Если он не считал сестру парою Ермаку Тимофеевичу, то это только потому, что тот
находился под царским
гневом.
Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить свое достоинство и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного
гнева,
в котором очевидно
находился Наполеон.