Неточные совпадения
В самом углу залива
находится русское селение, называвшееся ранее постом Ольги. Первой
постройкой, которая появилась здесь
в 1854 году, была матросская казарма.
В 1878 году сюда приехали лесничий и фельдшер, а до того времени местный пристав исполнял их обязанности: он был и учителем, и врачом, чинил суд и расправу.
Действительно, скоро опять стали попадаться деревья, оголенные от коры (я уже знал, что это значит), а
в 200 м от них на самом берегу реки среди небольшой полянки стояла зверовая фанза. Это была небольшая
постройка с глинобитными стенами, крытая корьем. Она оказалась пустой. Это можно было заключить из того, что вход
в нее был приперт колом снаружи. Около фанзы
находился маленький огородик, изрытый дикими свиньями, и слева — небольшая деревянная кумирня, обращенная как всегда лицом к югу.
В левой
находится слободка, которая прежде называлась Жидовской, а
в правой — всякие тюремные
постройки и слободка без названия.
Постройки «Расставанья» представляли, следовательно, со стороны двора подобие изломанной буквы П.
В этой последней избе
находилась собственно харчевня.
Вспомним, что и такого человека, как Тиммерман, с трудом могли отыскать для Петра; вспомним, что первый учитель Петра, Зотов, избранный к нему из подьячих, вероятно, как лучший человек, едва мог научить его грамоте и не мог приучить к орфографии, какая тогда была принята; примем
в соображение, что и Карштен Брант был выписан
в Россию при Алексее Михайловиче для участия
в постройке корабля как для такого дела, к которому способных людей у нас
в то время не
находилось.
Между воротами стоял большой одноэтажный дом, обращенный подъездом к саду,
в котором, кроме ближайшей кухни,
построек не было, так как прекрасный флигель, конюшня и прочие
постройки находились против дома по другую сторону улицы.
Имение это досталось ему от отца и никогда не отличалось благоустройством; Гаврила Степаныч долго
находился в отсутствии, служил
в Петербурге; наконец, лет пятнадцать тому назад, вернулся он на родину
в чине коллежского асессора, с женою и тремя дочерьми,
в одно и то же время принялся за преобразования и за
постройки, немедленно завел оркестр и начал давать обеды.
Еще
в 1796 году император приказал построить его на месте, где
находился Летний дворец императрицы Елизаветы, «
в третьем саду». Дворец этот сохранялся только как последний памятник Елизаветинской эпохи. Все, основанные этой государыней дворцы,
в царствование Екатерины обращены
в богоугодные и другие заведения. С
постройкою Михайловского замка, по повелению государя, спешили.
Такова, например, была «Троицкая тюрьма» или «волчья по-гребица», как называли эту тюрьму хорошо знакомые с ней дворовые и крестьяне. Тюрьма эта была длинным, низким зданием, сложенным из громадных булыжных камней, и крытая черепицей тёмнокрасного цвета. Оно
находилось в отдалении от других жилых и нежилых
построек и производило одним видом своим гнетущее впечатление.
По бокам деревянного решетчатого забора, окрашенного тоже
в серую краску, с такими же репчатыми воротами посредине,
находились два флигеля,
в три окна каждый, выходящий на улицы.
В правом флигеле помещалась кухня, а
в левом людская — оба флигеля были соединены с главным домом крытыми галереями. За домом был тенистый сад, а за обоими флигелями тянулись обширные надворные
постройки.
В самом Кремле скученность
построек была еще больше. Громадное пространство занимал один дворец,
в котором
находились разные палаты и хромины, писцовые и приемные дворы: соколиный, кухонный, мыльный [Банный.], ясельничий [Конюшенный.], службы, кладовые, погреба, запасные подвалы и разные великокняжеские хранилища. Особенно замечателен был тайник, или подземный ход, вокруг всего Кремля, относящийся, вероятно, к XII столетию времени владычества татар и имевший своей целью прикрытие от набегов этих варваров.
В конце царствования императрицы Елисаветы Петровны предположена была к возведению какая-то казенная
постройка близ города Подольска — и инженер Тютчев отправился на житье
в этот город, где он долгое время
находился без всякого дела, ожидая распоряжений из Петербурга.