Неточные совпадения
Только в начале XX в.
критика по-настоящему оценила великую русскую литературу XIX в., прежде всего Достоевского и Л. Толстого.
Если понимать принцип критицизма формально, как исследование природы познания, то критическая философия начала свое существование задолго до Канта:
критикой познания занималась еще греческая философия и всякая
настоящая философия непременно критическая.
Два года спустя тот же
критик предположил целый ряд статей «О комедиях Островского и о их значении в литературе и на «сцене» («Москв.», 1855 г., № 3), но остановился на первой статье, да и в той выказал более претензий и широких замашек, нежели
настоящего дела.
По-настоящему, этого бы и не нужно; но
критики, до сих пор написанные на «Грозу», показывают нам, что наши замечания не будут лишни.
А шутки в сторону, — продолжала она как бы более серьезным тоном, — скажите мне, был ли из русских князей хоть один
настоящим образом великий человек, великий полководец, великий поэт, ученый, великий
критик, публицист?..
Монологи и разговоры в современных романах немногим ниже монологов классической трагедии: «в художественном произведении все должно быть облечено красотою» — и нам даются такие глубоко обдуманные планы действования, каких почти никогда не составляют люди в
настоящей жизни; а если выводимое лицо сделает как-нибудь инстинктивный, необдуманный шаг, автор считает необходимым оправдывать его из сущности характера этого лица, а
критики остаются недовольны тем, что «действие не мотивировано» — как будто бы оно мотивируется всегда индивидуальным характером, а не обстоятельствами и общими качествами человеческого сердца.
Эдельсон был очень серьезный, начитанный и чуткий литературный
критик, и явись он в
настоящее время, никто бы ему не поставил в вину его направления. Но он вовсе не замыкался в область одной эстетики. По университетскому образованию он имел сведения и по естественным наукам, и по вопросам политическим, и некоторые его статьи, написанные, как всегда, по собственной инициативе, касались разных вопросов, далеких от чисто эстетической сферы.
У них были, конечно, свои читатели; но вплоть до начала 70-х годов о них не только никто не кричал, но и не всякий
критик признавал за ними их
настоящее творческое достоинство. Жили они вдали от журнального мира, мало знались с литературной братией, работали много, но не спешно; словом, вели существование
настоящих артистов, преследующих свои художественные идеалы. Многим было известно, что они люди обеспеченные, не нуждающиеся вовсе в срочной денежной работе.