Неточные совпадения
— Э, полноте, пожалуйста, так говорить… Я, наконец, не
узнаю в вас нашего спокойного и мудрого
наставника!..
— Эти порядки нам хорошо известны, — возразил сейчас же Творожков, не давая ему продолжать, — провинится гимназист, его в гимназии накажут, как по правилам следует; коли ему неймется, родителям дадут
знать или там в гимназию вызовут, классный
наставник или там инспектор скажет, в чем его вина; а уж как с ним дома поступить, это родители сами
знают, по ребенку глядя, ну и опять же по вине.
— Мне очень приятно, — сказала Глафира Львовна, прищуривая немного глаза и с некоторой ужимкой, когда-то ей удававшейся. — Наш Миша так давно нуждается в хорошем
наставнике; мы, право, не
знаем, как благодарить Семена Иваныча, что он доставил нам ваше знакомство. Прошу вас быть без церемонии; не угодно ли вам сесть?
Юрий стал рассказывать, как он любил ее, не
зная, кто она, как несчастный случай открыл ему, что его незнакомка — дочь боярина Кручины; как он, потеряв всю надежду быть ее супругом и связанный присягою, которая препятствовала ему восстать противу врагов отечества, решился отказаться от света; как произнес обет иночества и, повинуясь воле своего
наставника, Авраамия Палицына, отправился из Троицкой лавры сражаться под стенами Москвы за веру православную; наконец, каким образом он попал в село Кудиново и для чего должен был назвать ее своей супругою.
В этом письме, исполненном ума и чувства дружбы, он признавал себя совершенно неспособным оставаться долее
наставником и руководителем молодого человека, с которым надобно поступать уже не так, как с мальчиком, не так, как поступал он со мною до тех пор; он уверял, что не
знает, не умеет, как взяться за это трудное дело, и чувствует, что он действует не так, как должно; следовательно, может мне повредить.
Это был для меня удар нельзя сказать вовсе неожиданный, но тем не менее тяжкий: я
знал, что никакие батареи не заставят теперь моего
наставника отступить, да и всякое отступление оказалось бы бесполезным, потому что письмо его уже было послано.
Читая же со мною Шехеразаду и «Дон Кишота», он отдыхал от своих умственных трудов и от души хохотал вместе со мною, как совершенный мне ровесник, или, лучше сказать, как дитя, чем сначала приводил меня в большое изумление; в это время нельзя было
узнать моего
наставника; вся его сухость и строгость исчезали, и я полюбил его так горячо, как родного старшего брата, хотя в то же время очень его боялся.
На уверения отца, будто бы я так же твердо
знаю латинскую грамматику, как и русскую, — фраза, в которую я и сам со слов своих
наставников семинаристов готов был верить, — Мортимер попросил меня перевести на латинский язык слова: «Я говорю, что ты идешь».
Такого рода системе воспитания хотел подвергнуть почтенный профессор и сироту Бахтиарова; но, к несчастию, увидел, что это почти невозможно, потому что ребенок был уже четырнадцати лет и не
знал еще ни одного древнего языка и, кроме того, оказывал решительную неспособность выучивать длинные уроки, а лет в пятнадцать, ровно тремя годами ранее против системы немца, начал обнаруживать явное присутствие страстей, потому что, несмотря на все предпринимаемые немцем меры, каждый почти вечер присутствовал за театральными кулисами, бегал по бульварам, знакомился со всеми соседними гризетками и, наконец, в один прекрасный вечер пойман был
наставником в довольно двусмысленной сцене с молоденькой экономкой, взятою почтенным профессором в дом для собственного комфорта.
— А если твой
наставник духовный приказывает тебе? Ты
знаешь, зачем это нужно?.. Иди!
Долго царствовало между нами молчание. Кто о чем думал — не
знаю; но я все молчал, думая о забытых маковниках. Горесть маменькина не занимала меня. Я полагал, что так и должно быть. Она с нами рассталася, а не я с нею; она должна грустить… Как вдруг брат Петруся, коего быстрый ум не мог оставаться покоен и требовал себе пищи, вдруг спросил
наставника нашего...
— Ко мне раз поп пришел, когда я ребят учу: «Ну, говорит, отвечай, что хранилось в ковчеге завета!» Мальчик говорит: «расцветший жезл Аваронов, чашка с манной кашей и скрыжи». — «А что на скрыжах?» — «Заповеди», — и все отвечал. А поп вдруг говорил, говорил о чем-то и спрашивает: «А почему сие важно в-пятых?» Мальчонка не
знает, и я не
знаю: почему сие важно в-пятых. Он говорит: «Детки! вот каков ваш
наставник — сам не
знает: почему сие важно в-пятых?» Все и стали смеяться.
— Благодарю моих
наставников и родителей за их неусыпные обо мне заботы. Но я хотел бы
знать, дорогая мама, из какого места в теленочке делаются котлетки?
Так учил Христос. А учил он так потому, что
знал, что как в его время были люди, учившие людей ложному закону бога, так и впредь будут такие люди. Он
знал это и учил тому, что не надо слушать людей, называющих себя
наставниками, потому что учения их затемняют то простое и ясное учение, которое открыто всем людям и заложено в сердце каждого человека.
Если бы бог давал нам таких
наставников, о которых мы
знали бы достоверно, что они посланы самим богом, то мы ведь повиновались бы им свободно и радостно.
С малышами приходилось несколько иначе: их учили по слуху, то есть
наставники повторяли урок до тех пор, пока он усваивался детьми крепко и прочно. Батюшка
знал прекрасно, на кого надо было обратить большее внимание.
31 мая был последний экзамен, по истории. Наш классный
наставник и учитель латинского языка, Осип Антонович Петрученко, объявил нам, что о результатах экзаменов мы
узнаем 2 июня, что тогда же будут выданы и сведения. И прибавил...
Заметив книжный выговор его, когда он произносил стихи, вероятно, по примеру своего наставника-семинариста, вызвалась, от нечего делать, давать мальчику уроки в том, что сама
знала.
Пьер, подойдя ближе,
узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный
наставник.