Неточные совпадения
Нехлюдов посмотрел на подсудимых. Они, те самые, чья судьба решилась, всё так же неподвижно сидели за своей решеткой перед
солдатами. Маслова улыбалась чему-то. И в душе Нехлюдова шевельнулось дурное чувство. Перед этим, предвидя ее оправдание и оставление в городе, он был в нерешительности, как отнестись к ней; и отношение к ней было трудно. Каторга же и Сибирь сразу уничтожали возможность всякого отношения к ней: недобитая птица перестала бы трепаться в ягдташе и
напоминать о себе.
Сказать, что все эти люди такие звери, что им свойственно и не больно делать такие дела, еще менее возможно. Стоит только поговорить с этими людьми, чтобы увидать, что все они, и помещик, и судья, и министр, и царь, и губернатор, и офицеры, и
солдаты не только в глубине души не одобряют такие дела, но страдают от сознания своего участия в них, когда им
напомнят о значении этого дела. Они только стараются не думать об этом.
Как же ты будешь убивать людей, когда в законе божьем сказано: не убий? — много раз спрашивал я у различных
солдат и всегда приводил этим вопрошаемого,
напоминая ему то, о чем он хотел бы не думать, в неловкое и смущенное положение.
Он
напомнил Кожемякину воинственным видом своим
солдата Пушкарева,
напомнил все злые слова, которыми осыпали его за глаза горожане, и пренебрежительное отношение к нему, общее всем им.
Ему нравилось, что Яков, бывая у дяди, не вмешивался в бесконечные споры Мирона с его приятелем, отрёпанным, беспокойным Горицветовым. Мирон стал уже совершенно не похож на купеческого сына; худощавый, носатый, в очках, в курточке с позолоченными пуговицами, какими-то вензелями на плечах, он
напоминал мирового судью. Ходил и сидел он прямо, как
солдат, говорил высокомерно, заносчиво, и хотя Пётр понимал, что племянник всегда говорит что-то умное, всё-таки Мирон не нравился ему.
Солдаты разжигали в земляных печурках каолян и кипятили в котелках воду. Беловато-синие дымки вились над окопом. И назади, впереди, у наших и у японцев, — везде закурились дымки. В воздухе запахло гарью,
напоминая о тепле и горячем чае. С середины люнета донесся голос Катаранова...
Не могу также не
напомнить вам случая, когда уважаемый товарищ Терхарьянц с таким усердием катетеризовал у
солдата Иванова евстахиевы трубы, что у больного лопнули обе барабанные перепонки.