Неточные совпадения
И такой ужас
нашел на нее, что она долго не могла понять, где она, и долго не могла дрожащими руками
найти спички и зажечь другую
свечу вместо той, которая догорела и потухла.
В эту минуту явилась необходимость посетить уборную, она помещалась в конце коридора, за кухней, рядом с комнатой для прислуги. Самгин поискал в столовой
свечу, не
нашел и отправился, держа коробку спичек в руках. В коридоре кто-то возился, сопел, и это было так неожиданно, что Самгин, уронив спички, крикнул...
Веселая ‹девица›, приготовив утром кофе, — исчезла. Он целый день питался сардинами и сыром, съел все, что
нашел в кухне, был голоден и обозлен. Непривычная темнота в комнате усиливала впечатление оброшенности, темнота вздрагивала, точно пытаясь погасить огонь
свечи, а ее и без того хватит не больше, как на четверть часа. «Черт вас возьми…»
—
Свечей… конечно,
свечей… Феня, принеси ему свечку… Ну,
нашел время его привести! — воскликнула она опять, кивнув на Алешу, и, оборотясь к зеркалу, быстро начала обеими руками вправлять свою косу. Она как будто была недовольна.
Смотритель сам усадил меня в сани и так усердно хлопотал, что уронил в сено зажженную
свечу и не мог ее потом
найти. Он был очень в духе и повторял...
Мне не трудно было
найти двух смельчаков, решившихся на это путешествие. Один из них — беспаспортный водопроводчик Федя, пробавлявшийся поденной работой, а другой — бывший дворник, солидный и обстоятельный. На его обязанности было опустить лестницу, спустить нас в клоаку между Самотекой и Трубной площадью и затем встретить нас у соседнего пролета и опустить лестницу для нашего выхода. Обязанность Феди — сопутствовать мне в подземелье и
светить.
А не то вот словно дурость
найдет: все еще думается, что я богат, что скоро обедать надо, что
свечи дома все вышли, что с такого-то вот рубль донять следует, а Мокея оковского и постращать не лишнее.
Читал я в сарае, уходя колоть дрова, или на чердаке, что было одинаково неудобно, холодно. Иногда, если книга интересовала меня или надо было прочитать ее скорее, я вставал ночью и зажигал
свечу, но старая хозяйка, заметив, что
свечи по ночам умаляются, стала измерять их лучинкой и куда-то прятала мерки. Если утром в
свече недоставало вершка или если я,
найдя лучинку, не обламывал ее на сгоревший кусок
свечи, в кухне начинался яростный крик, и однажды Викторушка возмущенно провозгласил с полатей...
— Ложись, батюшка, ложись… — вздохнула старуха, зевая. — Господи Иисусе Христе! Сама и сплю, и слышу, как будто кто стучит. Проснулась, гляжу, а это грозу бог послал. Свечечку бы
засветить, да не
нашла.
Когда-нибудь монах трудолюбивый
Найдет мой труд усердный, безымянный,
Засветит он, как я, свою лампаду —
И, пыль веков от хартий отряхнув,
Правдивые сказанья перепишет,
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминают
За их труды, за славу, за добро —
А за грехи, за темные деянья
Спасителя смиренно умоляют.
В старинном доме, полном богатой утвари екатерининского времени, несколько комнат было отделано заново: покои, назначенные для княжны, были убраны скромно, как княгиня
находила приличным для молодой девушки, но все это было сделано изящно и в тогдашнем новом вкусе: светлый девственный, собранный в буфы, ситец заменил здесь прежний тяжелый штоф, который сняли и снесли в кладовые; масляные картины известных старинных мастеров, на несколько пластических сюжетов, тоже были убраны и заменены дорогими гравюрами и акватинтами в легких рамах черного дерева с французскою бронзой; старинные тяжелые золоченые кронштейны уступили свое место другим, легким и веселым, из севрского фарфора; вместо золоченого обруча с купидонами, который спускался с потолка и в который вставлялись
свечи, повесили дорогую саксонскую люстру с прекрасно выполненными из фарфора гирляндами пестрых цветов.
Комната, в которой Рославлев
нашел хозяйку дома, освещалася несколькими восковыми
свечами, поставленными в прозрачных фарфоровых вазах, и ярким огнем, пылающим в прекрасном мраморном камине.
Все судно пропахло ужасом, и, лежа один в кубрике с окном, заткнутым тряпкой, при свете скраденной у шкипера Гро
свечи, я занимался рассматриванием переплета книги, страницы которой были выдраны неким практичным чтецом, а переплет я
нашел.
— Нет, не секрет. Я расскажу вам. Мысль эта пришла мне в голову уже давно. Слушайте. Как-то раз Владимир Красное Солнышко рассердился за смелые слова на Илью Муромца; приказал он взять его, отвести в глубокие погреба и там запереть и землей засыпать. Отвели старого казака на смерть. Но, как это всегда бывает, княгиня Евпраксеюшка «в те поры догадлива была»: она
нашла к Илье какой-то ход и посылала ему по просфоре в день, да воды, да
свечей восковых, чтобы читать Евангелие. И Евангелие прислала.
Минут с десять прошло, покамест господин Голядкин успел
найти другую
свечу и зажечь ее.
Он не любит стеснений, принуждений; он имеет некоторые капризы: начнете наполнять его познаниями, он будто принимает их и сохраняет, но разом выкинет все переданное ему так, что и с
свечою и лоскутков не
найдешь.
Но вечером, как смерклось, завыли собаки, и тут же на беду поднялся ветер и завыл в трубы, и такой страх
нашел на всех жителей дворни, что у кого были
свечи, те зажгли их перед образом; кто был один в угле, пошел к соседям проситься ночевать, где полюднее, а кому нужно было выйти в закуты, не пошел и не пожалел оставить скотину без корму на эту ночь.
Ротмистр думал о том, что скоро и на месте старого дома начнут строить. Сломают и ночлежку. Придется искать другое помещение, а такого удобного и дешевого не
найдешь. Жалко, грустно уходить с насиженного места. Уходить же придется только потому, что некий купец пожелал производить
свечи и мыло. И ротмистр чувствовал, что если б ему представился случай чем-нибудь хоть на время испортить жизнь этому врагу — о! с каким наслаждением он испортил бы ее!
Постоянное призывание
светил и зари, имена зари — Дарья, Мария, Маремьяна, Амтимария (кажется, просто описка, вместо: махи Мария), какие-то Ариды, Мариды и Макариды —
находили себе шаткое мифологическое или лингвистическое объяснение; точно так же более точных или простых психологических разъяснений требуют образы хмеля и браги, олицетворение тоски, призывания огня, грозы, ветра.
Матрена. Иди, иди, ягодка, а уж я потружусь, полезу сама, закопаю. Скребку-то куда он тут бросил? (
Находит скребку, спускается в погреб до половины.) Анисья, подь-ка сюда,
посвети, что ль?
Говорят, что он
нашел еще записку, в которой дядюшка изъявлял желание отпустить на волю дворовых, но он, справедливо заметив моряку, что, стало быть, дядя раздумал, если сам не написал отпускных, и что в таком случае отпустить их было бы противно желанию покойника, — сжег эту записку на
свече.
Сам Чарский не
нашел ничего в нем смешного, когда увидел его на подмостках, с бледным лицом, ярко освещенным множеством ламп и
свечей.
Петр. Я ее по следу
найду!.. Я ее по следу
найду! Теперь зима, снег, по следу все видно, месяц
светит, все равно что днем. (Садится.) Страшно мне, страшно! Вон метель поднялась… Ух, так и гудёт! Вон завыли… вон, вон собаки завыли. Это они на мою голову воют, моей погибели ждут… Ну, что ж, войте! Я проклятый человек!.. Я окаянный человек! (Встает.)
Заспанный Никита шарит по столу и окнам и
находит спички. Он зажигает
свечу, вставленную в медный позеленевший подсвечник, и, щурясь, подает ее барину. Александр Михайлович выкуривает папироску, и через четверть часа офицер и денщик снова спят глубоким сном.
И он подумал, что скорее
найдет то, что нужно, если станет писать. Ломая спички дрожащими руками, он зажег
свечу, яростно сбросил со стола немецкий учебник и задумался над листом белой бумаги. И нерешительно, запинаясь, рука его вывела...
Я
нашел подсвечник медный с
свечой обгоревшей и зажег ее.
— Что даже
находите нужным объявить об этом, — отозвалась Бодростина, зажигая от одной
свечи другую на подзеркальной доске. — Но пожалуйте-ка сюда.
Но Нелли не слышит кухарки. Отстранив ее рукой, она, как сумасшедшая, бежит в докторскую квартиру. Пробежав несколько темных и душных комнат, свалив на пути два-три стула, она, наконец,
находит докторскую спальню. Степан Лукич лежит у себя в постели одетый, но без сюртука и, вытянув губы, дышит себе на ладонь. Около него слабо
светит ночничок. Нелли, не говоря ни слова, садится на стул и начинает плакать. Плачет она горько, вздрагивая всем телом.
Немец долго не мог понять этой штуки и не
нашел, у кого бы спросить ей объяснение, потому что, пока это происходило, в доме сник всякий след жизни, все огни везде погасли и все люди попрятались. Мертво, как в заколдованном замке, только луна
светит, озаряя далекое поле, открывающееся за растворенными воротами, да мороз хрустит и потрескивает.
И такие сцены разыгрывались все чаще. Уходу Толстого из дома Софья Андреевна противилась также упорно, как раздаче имущества. Почему? Ответ мы
находим в драме «И свет во тьме
светит».
Даже если бы солнце у нас
светило ярче и дольше, я бы, может быть, искал и
нашел другое!..
Быть может, он увлекался и часто в ничтожных мелочах видел отступление от этих принципов, но и в этом случае он мог
найти оправдание в народной мудрости, выразившейся в пословице: «от копеечной
свечи Москва сгорела».
Патеру Флорентию удалось убедить одного из таких новообращенных, сметливого москаля, что ему во сне было видение, что будто бы ему явилась Богоматерь, образ которой у Варварских ворот, — мы знали, что этот образ позабыли москали, — которая сказала, что за то, что ей более тридцати лет не ставили
свечей и не пели молебнов Бог хотел поразить Москву каменным дождем, но лишь по ее молитве смилостивился и
наслал трехмесячный мор.
В темном коридоре она остановилась и ощупью
нашла ступени и дверь в залу; она не хотела возвращаться и беспокоить его просьбой
посветить ей.
Лидочка в одном из уголков довольно обширной гостиной, полуосвещенной четырьмя восковыми
свечами, сосредоточенно играла в куклы, находясь обыкновенно к вечеру в таком состоянии, о котором домашние говорили «на нашу вертушку тихий стих
нашел», и лишь одна Катя Бахметьева, за последнее время чуть не ежедневно посещавшая Талечку, глядела на разговаривающих во все свои прекрасные темно-синие глаза.
Зажгла она восковую
свечу, поклоны стала класть, душой воспарила, а ухом все прислушивается, не будет ли еще чего. А ветер скрозь решетку в темные глаза дышит, гордую грудь целует, — никуда ты от него не укроешься. Куст-барбарис за окном ласково об стенку скребется, звезды любовную подсказку
насылают, фонтан монастырский звенит-уговаривает, ночной соловей сладкое кружево вьет… Со всех сторон ее черт оплел, — хочь молись, хочь не молись.
Наташа
нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих
свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.