Во всяком случае, в боковушке все жили в полном согласии. Госпожи «за любовь» приказывали, Аннушка — «за любовь» повиновалась. И если по временам барышни
называли свою рабу строптивою, то это относилось не столько к внутренней сущности речей и поступков последней, сколько к их своеобразной форме.
Неточные совпадения
«Нет, его не
назовешь рабом, «прикованным к тяжелой колеснице истории»…»
Из-за Гекубы?
Что он Гекубе, что она ему,
Что плачет он об ней?..
А я… презренный, малодушный
раб, —
Я трус! Кто
назовет меня негодным?
Кто скажет мне: ты лжешь?
А я обиду перенес бы… Да!
Я голубь мужеством: во мне нет желчи,
И мне обида не горька…
Так и тебя заколют, друг Перегоренский, и кто же заколет! тот самый злодей, которого ты
называл рабом лукавым и прелюбодейным в просьбе, адресованной на имя его превосходительства, господина начальника губернии.
— Как, — кричал Фома, —
раб! халдей! хамлет! осмелился обругать меня! он, он, обтирка моего сапога! он осмелился
назвать меня фурией!
Нет: шаг за шагом, медленно вперед
«Все далее и дале подвигаться,
Вражду, и стыд, и совести боренье
В последние убежища теснить,
И гордую противницу мою,
Самой ей к изумлению, заставить
Мне сделаться послушною
рабой, —
Вот где была бы ценность обладанья,
Вот что победой полной я б
назвал!
«Супруга моя, — воскликнул он, — и какие с нею пожаловали дамы, пускай домой поедут, а мы, господа мужчины, помянем скромной трапезой тень усопшея
рабы твоея!» Предложение г. Ратча было принято с искренним сочувствием; «почтенное» священство как-то внушительно переглянулось между собой, а офицер путей сообщения потрепал Ивана Демьяныча по плечу и
назвал его патриотом и душою общества.
— А я хотел сказать… (Брат Павлин замялся, не решаясь
назвать Половецкого братом Михаилом). Видите-ли, у нас в обители есть брат Ираклий… Большего ума человек, но строптивец. Вот он меня и смутил… Придется о. игумну каяться. Обманул я его, как неверный
раб…
— Так извергом и
называл. А то как еще его было
называть? Он говорит: «когда ты, старый шакал, издохнешь?», а я отвечаю: тебя переживу и издохну. А то что же ему спущать что ли стану? Ни в жизнь никогда не спускал, — и старик погрозил мертвецу пальцем и добавил: — и теперь не надейся, я верный
раб и верен пребуду и теперь тебе не спущу: говорил я тебе, что «переживу», и пережил, и теперь предстанем пред Судию и посудимся.