Если б я был женщина-романист, то следующим образом описал бы наружность его:"Его нельзя было
назвать красавцем, но лицо его представляло такое гармоническое сочетание линий, что в нем, как в зеркале, отражались все свойства прекрасной души.
Даже и теперь его можно было
назвать красавцем, когда он, опоздав на десять минут к началу действия и обращая на себя общее внимание, входил в зрительную залу Большого театра — элегантный и самоуверенный, с гордо поставленной на осанистом туловище, породистой, слегка седеющей головой.
Неточные совпадения
Другая бы сама бойко произносила имя
красавца Милари, тщеславилась бы его вниманием, немного бы пококетничала с ним, а Софья запретила даже
называть его имя и не знала, как зажать рот Райскому, когда он так невпопад догадался о «тайне».
Многие
называли его даже
красавцем, но иные говорили, что он, несмотря на свою красивость, был как-то неприятен, и я в ребячестве слыхал об этом споры между бабушкой и моими тетками.
Помня слова князя, что Елена будто бы
называла его
красавцем, Николя прямо и очень стремительно разлетелся к ней, так что та с удивлением и почти с испугом взглянула на него.
Пускай и они тронутся моими стенаниями, пускай скажут себе: да, он прав! если мы присных своих предадим расточению, то с кем же сами останемся? кто будет нас
красавцами называть?
Всем домом светского
красавца Новосильцова заведовала небогатая родственница, к которой дети, рано лишившиеся матери, привязались на всю жизнь и
называли ее: Агрипин.
Одни говорят, что это
красавцы, миленькие, даже молодцы, мало этого, Аполлоны Бельведерские; другие же
называют их смазливыми рожицами, масками, расписными купидонами и даже форейторами, смотря по тому, какой у кого эпитет ближе на языке.
Самолюбие его удовлетворялось также и тем, что Эмилия продолжала
называть его Флорестаном, находила его
красавцем необыкновенным и уверяла, что у него глаза, как у райской птицы, «wie die Augen eines Paradiesvogels!»
Для Потемкина были почти безразличны интриги «жар-птицы» с безвестными молодыми офицерами и петербургскими блазнями, как тогда
называли франтов, и он, повторяем, считал их даже естественными для молодой женщины, но
красавец майор Щегловский, известный государыне и пользующий ее благоволением, был уже, пожалуй, настоящим соперником.
— Да брось ты эту «тетю Доню». Какая я тебе «тетя», и не родня мы, ну махонький был, туда-сюда,
называл, а теперь, вишь, какой вырос, мужчина,
красавец…