Неточные совпадения
— Тюремный инспектор Топорков вчера, в управе,
назвал членов управы Грачева — идиотом, а Тимофеева —
вором…
«Что ж? — пронеслось в уме моем, — оправдаться уж никак нельзя, начать новую жизнь тоже невозможно, а потому — покориться, стать лакеем, собакой, козявкой, доносчиком, настоящим уже доносчиком, а самому потихоньку приготовляться и когда-нибудь — все вдруг взорвать на воздух, все уничтожить, всех, и виноватых и невиноватых, и тут вдруг все узнают, что это — тот самый, которого
назвали вором… а там уж и убить себя».
И так они живут себе лет пятнадцать. Муж, жалуясь на судьбу, — сечет полицейских, бьет мещан, подличает перед губернатором, покрывает
воров, крадет документы и повторяет стихи из «Бахчисарайского фонтана». Жена, жалуясь на судьбу и на провинциальную жизнь, берет все на свете, грабит просителей, лавки и любит месячные ночи, которые
называет «лунными».
Я не говорю, чтобы Струнников воспользовался чем-нибудь от всех этих снабжений, но на глазах у него происходило самое наглое воровство, в котором принимал деятельное участие и Синегубов, а он между тем считался главным распорядителем дела.
Воры действовали так нагло, что чуть не в глаза
называли его колпаком (в нынешнее время сказали бы, что он стоит не на высоте своего призвания). Ему, впрочем, и самому нередко казалось, что кругом происходит что-то неладное.
Он до крайности преувеличивает свои грехи,
называя себя убийцей,
вором, прелюбодеем и прочее, но этим он говорит отвлеченно о предельных грехах человека вообще, а не о своих конкретных, может быть, мелких грехах.
Ведь егоотец враг твоему; ведь князь оскорбил твоего отца, заподозрил его в грабеже денег; ведь он его
вором назвал.
Разумеется, все это были одни клеветы, как и оказалось впоследствии, но князь поверил всему и при свидетелях
назвал Николая Сергеича
вором.
Эти не поцеремонятся: придут, распределят, и никто их ни потрясателями основ, ни сеятелями превратных толкований не
назовет, потому что они
воры, а не сеятели.
Она снисходительно отнесется к
вору, ходатайствующему по своемуделу, и
назовет беспокойным, безалаберным (а может быть, даже распространителем «превратных толкований») человека, которому дорого дело общее,дело его страны.
Термосесов прочел письмо, в котором Борноволоков жаловался своей петербургской кузине Нине на свое несчастие, что он в Москве случайно попался Термосесову, которого при этом
назвал «страшным негодяем и мерзавцем», и просил кузину Нину «работать всеми силами и связями, чтобы дать этому подлецу хорошее место в Польше или в Петербурге, потому что иначе он, зная все старые глупости, может наделать черт знает какого кавардаку, так как он способен удивить свет своею подлостью, да и к тому же едва ли не
вор, так как всюду, где мы побываем, начинаются пропажи».
Пепел. Я — сызмалетства —
вор… все всегда говорили мне:
вор Васька,
воров сын Васька! Ага? Так? Ну — нате! Вот — я
вор!.. Ты пойми: я, может быть, со зла вор-то… оттого я
вор, что другим именем никто никогда не догадался
назвать меня…
Назови ты… Наташа, ну?
—
Называйте меня, как желательно вам, — вы человек образованный, но я от своего не отступлюсь!.. Разумеет ли сытый голодного?.. Пусть голодный —
вор, но и сытый —
вор…
Шабельский. Да, я был молод и глуп, в свое время разыгрывал Чацкого, обличал мерзавцев и мошенников, но никогда в жизни я
воров не
называл в лицо
ворами и в доме повешенного не говорил о веревке. Я был воспитан. А ваш этот тупой лекарь почувствовал бы себя на высоте своей задачи и на седьмом небе, если бы судьба дала ему случай, во имя принципа и общечеловеческих идеалов, хватить меня публично по рылу и под микитки.
Мятежники пускали в монастырь стрелы с подметными письмами, в которых ругали игумена Моисея. Иноки отписывались и
называли мятежников
ворами.
Им
Того пока мы
вора назовем.
Вам ведомо, что некий
Еретик злой, расстрига, чернокнижник
И явный
вор, Отрепьев Гришка, Бога
Не убоясь, диаволу в угоду,
Дерзнул себя царевичем покойным,
Димитрием Иванычем
назвать…
Между городом и слободою издревле жила вражда: сытое мещанство Шихана смотрело на заречан, как на людей никчемных, пьяниц и
воров, заречные усердно поддерживали этот взгляд и
называли горожан «грошелюбами», «пятакоедами».
Разговоры
называл говрианье, сказки — кишкерес,
вора — двур, девушку — кобитка и пр.
Шутом
назвал… Дворецкий —
вор
При въезде в деревню ваш ямщик встречается с мужичонкой, которого он не преминет обругать и которому вслед пошлет еще несколько недобрых слов,
называя его, между прочим, Ванькою-вором.
— А разве не у всех учеников плохая память? И разве не всех учителей обманывали их ученики? Вот поднял учитель розгу — ученики кричат: мы знаем, учитель! А ушел учитель спать, и говорят ученики: не этому ли учил нас учитель? И тут. Сегодня утром ты
назвал меня:
вор. Сегодня вечером ты зовешь меня: брат. А как ты
назовешь меня завтра?
— Если бы я готовил к печати те три маленькие историйки, которые хочу рассказать вам о нашей социабельности, то я, вероятно,
назвал бы это как-нибудь трилогиею о том, как
вор у
вора дубинку украл и какое от того вышло для всех благополучие жизни.
Алеша испугался… Он один был в комнате, и ему тотчас пришло на мысль, что под кроватью должен быть
вор. Но потом, рассудив, что
вор не
называл бы его по имени, он несколько ободрился, хотя сердце в нем дрожало.
Пытают и мучат гонца палачи,
Друг к другу приходят на смену:
«Товарищей Курбского ты уличи,
Открой их собачью измену!»
И царь вопрошает: «Ну что же гонец?
Назвал ли он
вора друзей наконец?»
«Царь, слово его всё едино:
Он славит свого господина...
— Утри свои слезы! Я знаю и
назову вора… Папа, папа, вели созвать людей в залу, только скорее, скорее, ради Бога.
Идеал создан, оттертый фаворитом от заслуженного первого места, опальный Миних, ожидавший себе ссылки от властительного соперника, предложил Анне Леопольдовне освобождение и, получив согласие, в тот же вечер весело поужинал в Летнем дворце, а ночью арестовал его хозяина,
назвав его своим гренадерам «
вором, изменником, похитителем верховной власти». Бирона вытащили в одном белье из-под кровати. Другой отряд гренадер арестовал Бестужева. Затем схвачены были два брата регента и его зять, генерал Бисмарк.
— Нет… Семен Семенович может быть совершенно спокоен, никто и не думает о нем… Я чуть свет уже снова заперла дверь, так что никогда не смогут догадаться, как он мог попасть в дом… Перед смертью барин рассказал как было дело, но кто был
вор —
назвать не мог…
Если правило о том, чтобы делать другому то, что ты хочешь, чтобы тебе делали, стало недостаточным против людей, которых в нашем обществе
называют убийцами, грабителями и
ворами, то только потому, что эти люди составляют часть того огромного большинства народа, которое не переставая поколения за поколениями убивалось, ограблялось и обкрадывалось людьми, вследствие своих суеверий не видящими преступности своих поступков.