Неточные совпадения
Догадку эту отчасти оправдывает то обстоятельство, что в глуповском архиве до сих пор
существует листок, очевидно принадлежавший к полной биографии Двоекурова и до такой степени перемаранный, что, несмотря на все усилия, издатель «Летописи» мог разобрать лишь следующее: «Имея немалый рост… подавал твердую
надежду, что…
— Отнюдь нет-с, и даже в некотором смысле нелепость. Я только намекнул о временном вспоможении вдове умершего на службе чиновника, — если только будет протекция, — но, кажется, ваш покойный родитель не только не выслужил срока, но даже и не служил совсем в последнее время. Одним словом,
надежда хоть и могла бы быть, но весьма эфемерная, потому никаких, в сущности, прав на вспоможение, в сем случае, не
существует, а даже напротив… А она уже и о пенсионе задумала, хе-хе-хе! Бойкая барыня!
Старый бахаревский дом показался Привалову могилой или, вернее, домом, из которого только что вынесли дорогого покойника. О
Надежде Васильевне не было сказано ни одного слова, точно она совсем не
существовала на свете. Привалов в первый раз почувствовал с болью в сердце, что он чужой в этом старом доме, который он так любил. Проходя по низеньким уютным комнатам, он с каким-то суеверным чувством надеялся встретить здесь
Надежду Васильевну, как это бывает после смерти близкого человека.
А с другой стороны,
Надежда Васильевна все-таки любила мать и сестру. Может быть, если бы они не были богаты, не
существовало бы и этой розни, а в доме царствовали тот мир и тишина, какие ютятся под самыми маленькими кровлями и весело выглядывают из крошечных окошечек. Приятным исключением и нравственной поддержкой для
Надежды Васильевны теперь было только общество Павлы Ивановны, которая частенько появлялась в бахаревском доме и подолгу разговаривала с
Надеждой Васильевной о разных разностях.
Но ежели ничто не угрожало моим капиталам, то явно, что
существовало какое-то посягательство на мое спокойствие, что на меня возлагалась
надежда, быть может, сопряженная с требованием вмешательства.
Каждый новый шаг грозит, что коробка оборвется и осыплет его преступлениями. Хотя в столичных захолустьях
существует множество ворожей, которые на гуще и на бобах всякую штуку развести могут, но такой ворожеи, которая наперед угадала бы: пройдет или не пройдет? — еще не народилось. Поэтому Ахбедный старается угадать сам. Работа изнурительная, жестокая. Напуганное воображение говорит без обиняков:"Не пройдет!" — но в сердце в это же время закипает робкая
надежда:"А вдруг… пройдет!"
И тут ему прожужжали уши, что «факт» и убежденная литература находятся в неразрывной связи, что первый сам по себе даже ничтожен и не мог бы появиться на свет, если б не
существовал толчок извне, который оживляет преступные
надежды.
Четыре года бился Головлев в Петербурге и наконец должен был сказать себе, что
надежда устроиться когда-нибудь выше канцелярского чиновника для него не
существует.
Я полагаю, однако ж, что тут не было никакой"диверсии". Сначала это было легкомыслие, соединенное с
надеждой, что Петр Иваныч не очнется; потом — страх при виде Петра Иваныча, показывающего несомненные признаки жизни, и наконец, соображение, что не
существует такого положения, в котором не было бы возможно в мутной воде рыбу ловить.
Чувство настоящего и
надежда для них не
существуют.
И в то же время вряд ли
существовал когда-нибудь на земле хотя бы один нравственный человек, который мог бы примириться с мыслью, что со смертью всё кончается, и чей благородный образ мыслей не возвысился бы до
надежды на будущую жизнь.
Теплота отношений к графине со стороны г-жи Ботт была действительно искусственная теплота оранжереи, хотя Конкордия Васильевна и не подозревала, что между ней и ее старшей подругой не
существовало взаимности чувств, что
Надежда Николаевна была по натуре холодной, расчетливой эгоисткой.
Когда на другой день после своего вечера, губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, всё-таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не
существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и
надежды.