Неточные совпадения
— Ну, доктор,
решайте нашу судьбу, — сказала княгиня. — Говорите мне всё. «Есть ли
надежда?» — хотела она сказать, но губы ее задрожали, и она не могла выговорить этот вопрос. — Ну что, доктор?…
Весь день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее два часа, Анна провела в сомнениях о том, всё ли кончено или есть
надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она ждала его целый день и вечером, уходя в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я
решу, что мне делать!..»
Когда же юности мятежной
Пришла Евгению пора,
Пора
надежд и грусти нежной,
Monsieur прогнали со двора.
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде;
Как dandy лондонский одет —
И наконец увидел свет.
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет
решил,
Что он умен и очень мил.
В закладе жемчуга, серебра он вполовину, смутно прочел тайну жертв и только не мог
решить, приносились ли они чистою преданностью или в
надежде каких-нибудь будущих благ.
Она рассказала о прогулках, о парке, о своих
надеждах, о просветлении и падении Обломова, о ветке сирени, даже о поцелуе. Только прошла молчанием душный вечер в саду, — вероятно, потому, что все еще не
решила, что за припадок с ней случился тогда.
Но есть еще для нас
надежды:
Кому бежать,
решит заря.
По сторонам высились крутые горы, они обрывались в долину утесами. Обходить их было нельзя. Это отняло бы у нас много времени и затянуло бы путь лишних дня на четыре, что при ограниченности наших запасов продовольствия было совершенно нежелательно. Мы с Дерсу
решили идти напрямик в
надежде, что за утесами будет открытая долина. Вскоре нам пришлось убедиться в противном: впереди опять были скалы, и опять пришлось переходить с одного берега на другой.
К вечеру я почти оправился, но есть не мог — все еще мешала рвота. Поэтому я
решил пораньше лечь спать в
надежде, что завтрашний день принесет полное выздоровление.
Подкрепив свои силы едой, мы с Дерсу отправились вперед, а лошади остались сзади. Теперь наша дорога стала подыматься куда-то в гору. Я думал, что Тютихе протекает здесь по ущелью и потому тропа обходит опасное место. Однако я заметил, что это была не та тропа, по которой мы шли раньше. Во-первых, на ней не было конных следов, а во-вторых, она шла вверх по ручью, в чем я убедился, как только увидел воду. Тогда мы
решили повернуть назад и идти напрямик к реке в
надежде, что где-нибудь пересечем свою дорогу.
Появление молодого Бурмакина как раз совпало с тем временем, когда Калерия Степановна начинала терять всякую
надежду. Увидев Валентина Осипыча, она встрепенулась. Тайный голос шепнул ей: «Вот он… жених!» — и она с такой уверенностью усвоила себе эту мысль, что оставалось только
решить, на которой из четырех дочерей остановится выбор молодого человека.
Беда не приходит одна, и Малыгин утешался только тем, какого дурака свалял Еграшка-модник, попавший, как кур во щи. Благодаря коварству Ечкина фабрику пришлось совсем остановить. Кредиторы Ечкина в свою очередь поспешили наложить на нее свое запоздавшее veto. Но Харитон Артемьич не терял
надежды и
решил судиться, со всеми судиться — и с Ечкиным, и с Шахмой, и с Огибениным, и с дочерьми.
Всё это было подозрительно и нечисто. Дворник, очень могло быть, успел в этот промежуток получить новые инструкции: давеча даже был болтлив, а теперь просто отворачивается. Но князь
решил еще раз зайти часа через два и даже постеречь у дома, если надо будет, а теперь оставалась еще
надежда у немки, и он поскакал в Семеновский полк.
— Эге, любезный сынок; да ты совсем женевский пиэтист стал у меня! — воскликнул, наконец, ощипанный старик и,
решив схоронить в глубине души свои разбитые
надежды, взялся сам за воспитание сына.
На Толкучем можно было очень дешево купить хорошенькое и простенькое платьице. Беда была в том, что у меня в ту минуту почти совсем не было денег. Но я еще накануне, ложась спать,
решил отправиться сегодня в одно место, где была
надежда достать их, и как раз приходилось идти в ту самую сторону, где Толкучий. Я взял шляпу. Елена пристально следила за мной, как будто чего-то ждала.
Родился сын, и
Надежда Владимировна
решила кормить его сама.
1850 год. Надо бросить. Нет, братик, не бросишь. Так привык курить, что не могу оставить.
Решил слабость сию не искоренять, а за нее взять к себе какого-нибудь бездомного сиротку и воспитать. На попадью, Наталью Николаевну, плоха
надежда: даст намек, что будто есть у нее что-то, но выйдет сие всякий раз подобно первому апреля.
— Вы,
Надежда Петровна, что думаете? — говорил исправник, — вы, может быть, думаете, что он там на балах или на обедах… что он пустяками какими-нибудь занимается… на плечи наших барынь облизывается?.. Нет-с! он мероприятие обдумывает! Он уж у нас такой! он шагу не может ступить, чтобы чего-нибудь не
решить!
Однако я должен вам сказать, что совесть моя была неспокойна: она возмущалась моим образом жизни, и я
решил во что бы то ни стало выбраться из этой компании; дело стояло только за тем, как к этому приступить? Как сказать об этом голубому купидону и общим друзьям?.. На это у меня не хватило силы, и я все откладывал свое решение день ото дня в сладостной
надежде, что не подвернется ли какой счастливый случай и не выведет ли он меня отсюда, как привел?
Ответа не последовало. Мне жаль стало и ребенка и его мать, подкинувшую его в
надежде, что младенец нашедшим не будет брошен, и я взял осторожно ребенка на руки. Он сразу замолк. Я
решил сделать, что мог, и, держа ребенка на руках в пустынной, темной аллее, громко сказал...
Он взял подушку и пошел к двери. После того как он окончательно
решил уехать и оставить
Надежду Федоровну, она стала возбуждать в нем жалость и чувство вины; ему было в ее присутствии немножко совестно, как в присутствии больной или старой лошади, которую
решили убить. Он остановился в дверях и оглянулся на нее.
Окна в том доме, где жил Кирилин, были темны, и у ворот на лавочке сидел городовой и спал. Ачмианову, когда он посмотрел на окна и на городового, стало все ясно. Он
решил идти домой и пошел, но очутился опять около квартиры
Надежды Федоровны. Тут он сел на лавочку и снял шляпу, чувствуя, что его голова горит от ревности и обиды.
Как это бывает у громадного большинства супругов, раньше у Лаевского и у
Надежды Федоровны ни один обед не обходился без капризов и сцен, но с тех пор, как Лаевский
решил, что он уже не любит, он старался во всем уступать
Надежде Федоровне, говорил с нею мягко и вежливо, улыбался, называл голубкой.
Я испугалась своего чувства, — бог знает, куда оно могло повести меня; и его и мое смущение в сарае, когда я спрыгнула к нему, вспомнились мне, и мне стало тяжело, тяжело на сердце. Слезы, полились из глаз, я стала молиться. И мне пришла странная, успокоившая меня мысль и
надежда. Я
решила говеть с нынешнего дня, причаститься в день моего рождения и в этот самый день сделаться его невестою.
— Вы ведь знаете, Степан Ильич, что я
решил не заходить ни в Рио, ни на мыс Доброй
Надежды, а идти прямо в Батавию… конечно, если команда будет здорова и не утомится длинным переходом.
Неизвестность того, что находится по ту сторону непропуска, и
надежда на счастье
решили в пользу последнего предположения.
Этот день прошел как-то скучно: все записи в дневниках были сделаны, съемки вычерчены, птицы и мелкие животные препарированы. Словом, все было в порядке, и надо было заняться сбором новых материалов. Весь день мы провели в фанзе и рано вечером завалились спать. Как-то вышло так, что я проснулся ночью и больше уже не мог заснуть. Проворочавшись с боку на бок до самого рассвета, я
решил одеться и пойти на рекогносцировку в
надежде поохотиться за крохалями и кстати посмотреть, как замерзает река.
И он сделал так, как
решил. Плача, замирая от страха и стыда, полный
надежд и неопределенного восторга, он вошел в свою дачу, направился к жене и стал перед ней на колени…
И
решил: пойду завтра утром к обедне к Петру и Павлу. Вдруг будут и Конопацкие! Мало было
надежды, — но вдруг! Тогда уж, чего бы это мне ни стоило, возьму себя за шиворот, прямо после службы подойду к ним и поздороваюсь.
Мужики были консервативны, авторитет батюшки-царя стоял для них высоко, они верили, что все вспомоществования идут от него. Земство
решило возбудить перед казною ходатайство о ссуде на обзаведение крестьян скотом взамен павшего от бескормицы. С ходатайством поехал в Петербург граф Вл. А. Бобринский, впоследствии черносотенный депутат Государственной думы, а в то время — радикальный земец. Крестьяне с нетерпением и
надеждой ждали результатов ходатайства. Инна посмеивалась и говорила...
Он не мог себе представить, о чем он будет завтра говорить с Сергеем Сергеичем, с Татьяной, как будет держать себя с
Надеждой — и послезавтра тоже, и заранее испытывал смущение, страх и скуку. Чем наполнить эти длинные три дня, которые он обещал прожить здесь? Ему припомнились разговор об ясновидении и фраза Сергея Сергеича: «он ахнуть не успел, как на него медведь насел», вспомнил он, что завтра в угоду Татьяне придется улыбаться ее сытым, пухлым девочкам, — и
решил уехать.
Утром дождь уже не стучал в окна, но небо по-вчерашнему было серо. Деревья стояли печальные и при каждом налете ветра сыпали с себя брызги. Следы человеческих ног на грязных тропинках, канавки и колеи были полны воды.
Надежда Филипповна
решила ехать.
В таких обстоятельствах мог ли Антон упомянуть ему о своих
надеждах? А кого ж ближе было ему выбрать в сваты, как не Аристотеля?.. Выздоровление художника должно было
решить его участь.
«Сама зовет!.. А он-то как будет рад… Это судьба», —
решила Ольга Ивановна и, переговорив с родителями, которые тоже были тронуты последними письмами графини
Надежды Корнильевны, Уехала в Петербург.
«Отдать матери!» — мелькнуло в ее уме, но она не хотела, чтобы мать знала о существовании этой бумаги, и кроме того, Марья Викентьевна была далеко не аккуратной, у нее никогда ничего не было заперто, и князь, бывая в ее доме, мог свободно стащить драгоценную бумагу, на которую Зыкова возлагала все свои последние
надежды. Под влиянием минуты она
решила передать ее на сохранение тому же Николаю Леопольдовичу. Задумано — сделано.
Так
решил князь. Это решение не только совершенно успокоило его, но даже окрылило
надежды на радужное будущее. Если действительно предок его вышел из гроба и явился к нему, то, несомненно, из его слов можно заключить, что он не очень рассержен за нарушение им, князем Сергеем Сергеевичем, его векового заклятия. Иначе он был бы грозней, суровей и не предостерегал бы его от беды, которая висит над головой любимой им девушки.
Надоумленный Ермаком, он
решил переговорить с нею в
надежде убедить в необходимости похода для блага Ермака и обойтись без обручения, которое все-таки его обязывало — оно уже являлось несомненно более серьезным делом, чем простое согласие на брак.
Надежда Николаевна искренно выражала свое сочувствие молодой женщине, хотя внутренно
решила, что графиня страдает не от любви к мужу, а от оскорбленного самолюбия.
Надежда Корнильевна не спала всю ночь и
решила видетьсяпоследний раз с Неволиным, чтобы покончить с ним навсегда.
Надежда, что ее дочь найдет в Луговом свою судьбу, превратилась в сердце княгини Вассы Семеновны в уверенность. Она видела, но, конечно, не показала виду, что заметила, какие восторженные взгляды бросал молодой князь на ее Люду, видела озлобленные лица других маменек и заключила основательно, что ее дочь одержала победу. Дальнейшие визиты князя, конечно, быстро
решат интересующее ее дело.
«Сама судьба за него…» —
решила Надежда Корнильевна.
Регентство
решило отложить дальнейшие выборы в
надежде, что ему тем временем удастся убедить Россию в готовности сообразоваться с ее волей, но, главным образом, с целью дать возможность Австрии среди продолжающегося кризиса водворить свое влияние в Сербии и окончательно подчинить себе Боснию и Герцеговину.
Но Ермак Тимофеевич хорошо знал русскую пословицу, гласящую: «как веревку ни вить, а все концу быть» и со страхом и
надеждою ожидал этого конца. Они
решили с Ксенией Яковлевной переговорить с Семеном Иоаникиевичем, причем Ермак Тимофеевич сообщил девушке, что ее дядя обещал наградить его всем, чего он пожелает.
Ее отец, внезапно и совершенно неожиданно для нее,
решил взять ее из пансиона, где, по его мнению, ей было нечего делать, — доканчивать же свое светское воспитание она могла, по его словам, и в Петербурге, под руководством своей замужней сестры. Сергей Сергеевич переговорил об этом с графиней
Надеждой Сергеевной и ее мужем, и они охотно согласились принять к себе в дом молодую девушку и руководить ее начинающеюся светскою жизнью.
«Надо расчесться со старым долгом… На душе будет легче… —
решил Корнилий Потапович. — Куда беречь, к чему?.. Хватит на все и на всех… По завещанию откажу все
Надежде, та тоже будет в конце концов нищая… Ее муж игрок…»
1850 год. Надо бросить. Нет, братик, не бросишь. Так привык курить, что не могу оставить.
Решил слабость сию не искоренять, а за нее взять к себе какого-нибудь бездомного сиротку и воспитать. На попадью Наталью Николавну плоха
надежда — даст намек, что будто есть у нее что-то, но выйдет сие всякий раз все к первому апрелю подходящее. Да рассмотрев себя, нахожу, что и сам становлюся стар и жирею.