Московские наместники были освобождены и жили спокойно на Городище. Им, конечно, не нравилась интрига Борецкой, но в правление новгородских посадников они не мешались и лишь отписывали обо всем великому князю. Новгородцы продолжали их чествовать, как представителей Иоанна, и убеждали их, что от последнего зависит навсегда оставаться другом св. Софии, а между тем, в Двинскую землю был уже отправлен воевода, князь суздальский Василий Шуйский-Гребенка, охранять ее от внезапного вторжения
московской рати.
— Словами и комара не убьете! Где нам взять народа против сплошной
московской рати? Разве из снега накопаем его? У московского князя больше людей, чем у нас стрел. На него нам идти все равно, что безногому лезть за гнездом орлиным. Лучше поклониться ему пониже.
Всела
московская рать на коня, другой велено идти из Новгорода. Русские при Иване Васильевиче вкусили уже ратной чести не однажды; было и ныне много охотников искать ее. Огнестрельными орудиями управлял Аристотель, отторгнутый от великого труда своего; художник снова преобразился в розмысла.
Новгородцы продолжали их чествовать как представителей Иоанна, и убеждали их, что от последнего зависит навсегда оставаться другом святой Софии, а между тем в Двинскую землю был уже отправлен воевода, князь суздальский Василий Шуйский-Гребенка, охранять ее от внезапного вторжения
московской рати.
Неточные совпадения
Не верьте Сигизмунду: он вечный и непримиримый враг наш; не страшитесь поляков — их многочисленная
рать страшна для одних безоружных жителей
московских.
Город ли то Кидиш, что во дни стародавние от «поганой
рати» спасен был Ильей Муромцем, славный ли город Пóкидыш, куда ездил богатырь Суровец Суздалец гостить-пировать у ласкового князя Михайлы Ефимонтьевича, не отсюда ль ветлужский князь Никита Байборода чинил набеги на земли
московские, пробираясь лесами до Соли Галицкой, — молчат преданья [Былины об Илье Муромце и про Суровца Суздальца.
— Скоро, чай, вы будете постничать: город ваш со всех сторон обложим
ратью нашей так, что и птица без спроса не посмеет пролететь в него, — говорил один из
московских бояр новгородскому сановнику.
За описываемое нами время внешнее положение
Московского государства было следующее: на юге огромными необозримыми степями отделялось оно от исконных злодеев и хищников — крымских татар; для ограждения от их набегов на границе были построены крепкие города, остроги и засеки, в которых наготове содержались сильные
рати.
— Как так? Тебя ждали ныне из поместья твоего, чтобы поручить тебе
рать московскую, которая идет на Тверь.
В один достопамятный день редактор Катков, находившийся в оппозиции ко всем «положениям закона гражданского», за которые стоял ранее, возвестил в «
Московских ведомостях», что в каком-то царстве, не в нашем государстве, совокупилась
рать, состоящая из «вольных казаков», и разные державцы, а особенно Англия манят их к себе на службу, но атаман новообретенных вольных казаков, тоже «вольный казак Николай Иванович Ашинов», к счастью для нас, очень любит Россию, и он удерживает своих товарищей, чтобы они не шли служить никому, кроме нас, за что, конечно, им нужно дать жалованье.