Неточные совпадения
Друг. Нельзя ли для прогулок
Подальше выбрать закоулок?
А ты, сударыня, чуть из постели прыг,
С мужчиной! с
молодым! — Занятье для девицы!
Всю ночь читает небылицы,
И вот плоды от этих книг!
А всё Кузнецкий мост, и вечные
французы,
Оттуда моды к нам, и авторы, и музы:
Губители карманов и сердец!
Когда избавит нас творец
От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок!
И книжных и бисквитных лавок...
Минут через пять уже появился
молодой, высокий, белокурый, очень красивый
француз, по обыкновению изысканно одетый, и удивился, найдя нас тут.
Наконец объявлено, что не сегодня, так завтра снимаемся с якоря. Надо было перебраться на фрегат. Я последние два дня еще раз объехал окрестности, был на кальсадо, на Эскольте, на Розарио, в лавках. Вчера отправил свои чемоданы домой, а сегодня, после обеда, на катере отправился и сам. С нами поехал
француз Рl. и еще испанец, некогда моряк, а теперь commandant des troupes, как он называл себя. В этот день обещали быть на фрегате несколько испанских семейств, в которых были приняты наши
молодые люди.
«Что они здесь делают, эти
французы? — думал я, идучи в отель, — епископ говорит, что приехал лечиться от приливов крови в голове: в Нинпо, говорит, жарко; как будто в Маниле холоднее! А
молодой все ездит по окрестным пуэбло по каким-то делам…»
Это был какой-то господин или, лучше сказать, известного сорта русский джентльмен, лет уже не
молодых, «qui frisait la cinquantaine», [«под пятьдесят» (фр.).] как говорят
французы, с не очень сильною проседью в темных, довольно длинных и густых еще волосах и в стриженой бородке клином.
Француз, всё еще не веря своим ушам, протянул бумаги свои
молодому офицеру, который быстро их пересмотрел.
И действительно, через два дня после этого разговора Карл Иваныч уступил свое место
молодому щеголю
французу.
— Да все то же. Вино мы с ним очень достаточно любим. Да не зайдете ли к нам, сударь: я здесь, в Европейской гостинице, поблизности, живу. Марью Потапьевну увидите; она же который день ко мне пристает: покажь да покажь ей господина Тургенева. А он, слышь, за границей. Ну, да ведь и вы писатель — все одно, значит. Э-эх! загоняла меня совсем
молодая сношенька! Вот к
французу послала, прическу новомодную сделать велела, а сама с «калегвардами» разговаривать осталась.
В последнее время много шуму наделала одна его Вакханка; русский граф Бобошкин, известный богач, собирался было купить ее за тысячу скуди, но предпочел дать три тысячи другому ваятелю,
французу pur sang, [Чистокровному (ит.).] за группу, изображающую «
Молодую поселянку, умирающую от любви на груди Гения весны».
— Что вы пишете мелочи,
молодой человек? Вы написали бы нам вещицу побольше… Да-с. Главное — название. Что там ни говори, а название — все…
Французы это отлично, батенька, понимают: «Огненная женщина», «Руки, полные крови, роз и золота». Можно подпустить что-нибудь таинственное в названии, чтобы у читателя заперло дух от одной обложки…
С нами был еще
молодой татарин Ибрагим Баишев, тоже театрал, и был еще главный управляющий фабрикой и парфюмер
француз Рошет…
Ее всегдашнее общество составлялось предпочтительно из чиновников французского посольства и из нескольких русских
молодых литераторов, которые вслух называли ее Коринною, потому что она писала иногда французские стишки, а потихоньку смеялись над ней вместе с
французами, которые в свою очередь насмехались и над ней, и над ними, и над всем, что казалось им забавным и смешным в этом доме, в котором, по словам их, каждый день разыгрывались презабавные пародии европейского просвещения.
— Да что это они так расшумелись? — перервал Зарецкой. — Вон еще бегут из Никольской улицы… уж не входят ли
французы?.. Эй, любезный! — продолжал он, подъехав к одному
молодому и видному купцу, который, стоя среди толпы, рассказывал что-то с большим жаром, — что это народ так шумит?
— А что ты думаешь, сестра? Конечно! ты
молодая вдова, русская барыня, он
француз, любезен, человек не старый; в самом деле, это очень будет прилично. Ступай, матушка, ступай!..
Впоследствии я узнал, что в правом отделении, занятом мною, долго проживал дядька
француз, тогда как
молодой Аполлон Александрович жил в отделении налево, которое занимал и в настоящее время.
Один был
молодой, другой старый, один белокурый англичанин, другой
француз с бородкой, все они мне были равны, но все они были мне необходимы.
Сын. Я советую. Я одному из них должен за любовь мою к
французам и за холодность мою к русским.
Молодой человек подобен воску. Ежели б malheureusement [По несчастью (франц.).] я попался к русскому, который бы любил свою нацию, я, может быть, и не был бы таков.
Маленькая Игренева примерно так же вела себя по отношению к учителю-французу, бойкому и франтоватому
молодому парижанину.
Хуже этой комнаты трудно было себе представить. Небольшая кровать под мустикеркой, кривой стол и два плетеных стула составляли всю меблировку. Жара в комнате была невыносимая, и на окне болталась одна жалкая сторка, не представлявшая защиты от палящего солнца.
Француз заметил полнейшее разочарование, выразившееся на лице
молодого приезжего, и поспешил сказать...
Правда, я мало бывал в парижских семейных домах, но знавал и артисток и тех девиц, с которыми ходил на курсы декламации. А в Латинском квартале, в театрах, на балах, в студенческих кафе и ресторанах бывал окружен
молодыми женщинами, очень доступными, часто хорошенькими и, главное, забавными. Но я боялся, как огня, того, что
французы зовут"collage", легкой связи, и ушел от нее в целых четыре парижских сезона оттого, вероятно, что все эти легкие девицы ничего не говорили моей душе.
Итальянская опера, стоявшая тогда во всем блеске, балет, французский и немецкий театр отвечали всем вкусам любителей драмы, музыки и хореографии. И мы,
молодые писатели, посещали
французов и немцев вовсе не из одной моды, а потому, что тогда и труппы, особенно французская, были прекрасные, и парижские новинки делались все интереснее. Тогда в самом расцвете своих талантов стояли Дюма-сын, В. Сарду, Т. Баррьер. А немцы своим классическим репертуаром поддерживали вкус к Шиллеру, Гете и Шекспиру.
Одетая в простенькое, темное шерстяное платье, красиво облегавшее ее грациозные формы, ростом выше среднего, с плавными движениями, с хитрым, кошачьим выражением миловидного личика, красоту которого
французы весьма метко определяют словами beauté du Diable, с роскошной косой пепельного цвета, скромно завернутой на затылке, она казалась, сравнительно с взволнованным
молодым князем, совершенно спокойной, и своими большими, смеющимися хитрыми глазами смело встретилась с вопросительным взглядом княгини.
Франтов, подобных
молодому князю, подражавшим
французам, он обыкновенно спрашивал...
Между прочим
молодая девушка рассказала Николаю Герасимовичу, что в их доме, наверху, затевается свадьба: дочь хозяина дома выходит замуж за
француза, который приехал в Милан на неделю, но влюбился в Веронику, так звали дочь домохозяина, и сделал ей предложение. После свадьбы
молодые уезжают в Париж.
— Вы шутите, генерал, — с дурно скрываемым раздражением заметил
молодой человек, — вы сами же, я слышал, говорите: «Ученье свет, а неученье — тьма…» Как же вы хотите, чтобы мы пренебрегали
французами, нашими учителями во всем.
Накануне того дня, с которого начинается наш рассказ,
молодой князь Виктор Гарин внезапно выехал за границу в сопровождении своего воспитателя-француза.
— Поверьте, не из любопытства,
молодой человек, — отвечал господин Гильо, — следственный судья во Франции, привлекая кого бы то ни было к какому-либо делу, должен ознакомиться с личностью подсудимого и его нравственными и имущественными качествами. Будь вы
француз, я все это бы узнал через полицию, но так как вы иностранец, то обо всем этом я сделаю запрос в вашем отечестве.
Старик всхлипывая говорил что-то, но Пьер только мельком видел это; всё внимание его было обращено на
француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к
молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Но когда он увидал
французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он с быстротою переходов
молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, — дрянь, немец, что Денисов герой и эсаул герой, и Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко
молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два
француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
24-го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых
французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и
молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
Прежде чем гроб успели засыпать, тут случился француз-живописец, который видел, как
молодая вдова стояла и плакала, держа в растерянности одного ребенка у груди, а двух прижимала к себе другою рукой.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от
французов, длинный мародер в капоте уже рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и
молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.