Неточные совпадения
Она
была не вновь выезжающая, у которой на бале все лица сливаются в одно волшебное впечатление; она и не
была затасканная по балам девушка, которой все лица бала так
знакомы, что наскучили; но она
была на середине этих двух, — она
была возбуждена, а вместе с тем обладала собой настолько, что
могла наблюдать.
—
Можете себе представить, мы чуть
было не раздавили двух солдат, — тотчас же начала она рассказывать, подмигивая, улыбаясь и назад отдергивая свой хвост, который она сразу слишком перекинула в одну сторону. — Я ехала с Васькой… Ах, да, вы не
знакомы. — И она, назвав его фамилию, представила молодого человека и, покраснев, звучно засмеялась своей ошибке, то
есть тому, что она незнакомой назвала его Васькой.
— Часть ваших бумаг
можете взять — вот эту! — Вы
будете жить в квартире Антроповой? Кстати: вы давно
знакомы с Любовью Сомовой?
Так она говорила минуты две, три. Самгин слушал терпеливо, почти все мысли ее
были уже
знакомы ему, но на этот раз они звучали более густо и мягко, чем раньше, более дружески. В медленном потоке ее речи он искал каких-нибудь лишних слов, очень хотел найти их, не находил и видел, что она своими словами формирует некоторые его мысли. Он подумал, что сам не
мог бы выразить их так просто и веско.
Анна Андреевна медленно и зорко на нее поглядела, Лиза потупилась. Я, впрочем, очень хорошо видел, что они обе гораздо более и ближе
знакомы, чем
мог я предположить, входя давеча; эта мысль
была мне приятна.
— О, это прекрасно! Мыслитель, как вы,
может и даже должен относиться весьма широко ко всякому общественному явлению. Покровительством преосвященного ваша полезнейшая брошюра разошлась и доставила относительную пользу… Но я вот о чем, главное, желал бы у вас полюбопытствовать: вы только что заявили, что
были весьма близко
знакомы с госпожой Светловой? (Nota bene. [Заметь особо (лат.).] Фамилия Грушеньки оказалась «Светлова». Это я узнал в первый раз только в этот день, во время хода процесса.)
— Прежде, когда я не
был в личном знакомстве с вами, — сказал Бьюмонт, — я хотел кончить дело сам. Теперь это неловко, потому что мы так хорошо
знакомы. Чтобы не
могло возникнуть потом никаких недоразумений, я писал об этом фирме, то
есть о том, что я во время торговых переговоров познакомился с управляющим, у которого почти весь капитал в акциях завода, я требовал, чтобы фирма прислала кого-нибудь заключить вместо меня это дело, и вот, как видите, приедет мистер Лотер.
Забыл с вами немного побраниться, добрая Елизавета Петровна. Вы говорите, что нам ловко
будет возобновить знакомство, хоть и давно расстались.Я не допускаю этой мысли, мы не только
знакомы, а всегда дружны.
Были врозь;
может быть, во время этой разлуки не все досказывалось, но, когда свидимся, все
будет ясно и светло! Иначе я не понимаю наших отношений. С этим условием хочу вас обнять — наш сибирский завет непреложен: я в него верую несомненно.
— Мы
знакомы еще с того шального вечера, когда вы поразили нас всех знанием французского языка и когда вы говорили. То, что вы говорили,
было — между нами — парадоксально, но зато как это
было сказано!.. До сих пор я помню тон вашего голоса, такой горячий, выразительный… Итак… Елена Викторовна, — обратился он опять к Ровинской, садясь на маленькое низкое кресло без спинки, — чем я
могу быть вам полезен? Располагайте мною.
— Нет, нет, конечно, меньше. Вы с ними
знакомы, и,
может быть, даже сама Наталья Николаевна вам не раз передавала свои мысли на этот счет; а это для меня главное руководство. Вы
можете мне много помочь; дело же крайне затруднительное. Я готов уступить и даже непременно положил уступить, как бы ни кончились все прочие дела; вы понимаете? Но как, в каком виде сделать эту уступку, вот в чем вопрос? Старик горд, упрям; пожалуй, меня же обидит за мое же добродушие и швырнет мне эти деньги назад.
— Превосходно знают свой предмет; профессорской кафедры по своим познаниям достойны, — вмешался Годнев. —
Может быть, даже вы
знакомы по университету? Судя по летам, должно
быть одного времени.
Еще более взгрустнется провинциалу, как он войдет в один из этих домов, с письмом издалека. Он думает, вот отворятся ему широкие объятия, не
будут знать, как принять его, где посадить, как угостить; станут искусно выведывать, какое его любимое блюдо, как ему станет совестно от этих ласк, как он, под конец, бросит все церемонии, расцелует хозяина и хозяйку, станет говорить им ты, как будто двадцать лет
знакомы, все подопьют наливочки,
может быть, запоют хором песню…
— Очень
знакомы; я слишком предвижу, к чему вы клоните. Вся ваша фраза и даже выражение народ-«богоносец»
есть только заключение нашего с вами разговора, происходившего с лишком два года назад, за границей, незадолго пред вашим отъездом в Америку… По крайней мере сколько я
могу теперь припомнить.
Досужев. Ну, прощай! Вперед
будем знакомы! Захмелел, брат! (Жмет Жадову руку.) Василий, манто! (Надевает шинель.) Ты меня строго не суди! Я человек потерянный. Постарайся
быть лучше меня, коли
можешь. (Идет к двери и возвращается.) Да! вот тебе еще мой совет.
Может быть, с моей легкой руки, запьешь, так вина не
пей, а
пей водку. Вино нам не по карману, а водка, брат, лучше всего: и горе забудешь, и дешево! Adieu! [Прощай! (франц.) — Ред.] (Уходит.)
— О!.. — и старик поднял брови. — Зачем же мне направлять человека по дурному пути? Уж лучше я его по тому пошлю, которым сам иду.
Может быть, ещё встретимся, так уж —
знакомы будем. Часом помочь друг другу придется… До свидки!..
Я, разумеется, судил по себе и хотя брал в соображение, что молоденькой Неониле
знакомы некоторые предметы городского круга, но едва ли ей
может быть понятен язык высокой поэзии, каким Аполлинарий обращался к воспеваемой им Пулхерии.
Целые годы проходят в мудрых рассуждениях, которые вам одинаково
знакомы и при болезни вашей и в здоровом состоянии. Вы
можете в это время двадцать раз выздороветь, опять захворать, объесться, опиться, насмерть залечить себя, а прославленный доктор, давно оставивший практику, все с прежним самодовольствием
будет сообщать вам глубокие афоризмы, вроде вышеприведенных… Поневоле вы от него отступитесь.
Вещи, самые чуждые для нас в нашей привычной жизни, кажутся нам близкими в создании художника: нам
знакомы, как будто родственные, и мучительные искания Фауста, и сумасшествие Лира, и ожесточение Чайльд-Гарольда; читая их, мы до того подчиняемся творческой силе гения, что находим в себе силы, даже из-под всей грязи и пошлости, обсыпавшей нас, просунуть голову на свет и свежий воздух и сознать, что действительно создание поэта верно человеческой природе, что так должно
быть, что иначе и
быть не
может…
— Не глупо, — говорит, — дядюшка, а это дичь какая-то. Но там, боже ты мой, что это за женщины!
Знакомы вы или не
знакомы: она сейчас вас оприветствует, пойдет с вами одна под руку в сад, в поле; сама вызовет вас на интересный разговор — и все это свободно, умно, ловко! Вы, дядюшка, улыбаетесь; вам, как человеку пожилых лет,
может быть, смешны мои слова, но я говорю справедливо.
И вот, чтобы никто не
мог воспользоваться услугами такого неподражаемого артиста, как Аркадий, — он сидел «весь свой век без выпуска и денег не видал в руках отроду». А
было ему тогда уже лет за двадцать пять, а Любови Онисимовне девятнадцатый год. Они, разумеется,
были знакомы, и у них образовалось то, что в таковые годы случается, то
есть они друг друга полюбили. Но говорить они о своей любви не
могли иначе, как далекими намеками при всех, во время гримировки.
— Как знать-с,
может, что и новое в голову придет, — возразил Ардальон, — мысль требует обмена. Теперича я вот как полагаю: времена-с, батюшка мой, такие, что все честные деятели должны сплотиться воедино, — тогда мы точно
будем настоящею силою. Каждый на это дело обязан положить свою лепту… Тут рядом идут принципы экономические, социальный и политические —
знакомы вы с социалистами?
Наташа навела ко мне массу больных. Все в деревне ей
знакомы, и все ей приятели. Она сопутствует мне в обходах, развешивает лекарства. Странное что-то в ее отношениях ко мне: Наташа словно все время изучает меня; она как будто не то ждет от меня чего-то, не то ищет, как самой подойти ко мне.
Может быть, впрочем, я ошибаюсь. Но какие славные у нее глаза!
По тогдашним правилам приличия, барышни
могли бывать только у тех, с кем родители
были знакомы «домами» С «кавалерами»
было проще: не хватало для вечера танцоров, — офицеры и гимназисты приводили своих товарищей.
Соображалон только, что она
была замужняя женщина, а
может быть, и вдова, что ей
знакомы и материнские чувства, что когда-то она
была тихенькой и по-барски строго сдержанной «дамочкой» и, проехавшись по Европе, ничего в ней, кроме модных фасонов и хороших манер, не приметила.