Неточные совпадения
И когда она появилась, радости и гордости Татьяны Марковны не было конца. Она сияла природной красотой, блеском здоровья, а в это утро еще
лучами веселья от всеобщего участия, от
множества — со всех сторон знаков внимания, не только от бабушки, жениха, его матери, но в каждом лице из дворни светилось непритворное дружество, ласка к ней и
луч радости по случаю ее праздника.
Не было возможности дойти до вершины холма, где стоял губернаторский дом: жарко, пот струился по лицам. Мы полюбовались с полугоры рейдом, городом, которого европейская правильная часть лежала около холма, потом велели скорее вести себя в отель, под спасительную сень, добрались до балкона и заказали завтрак, но прежде выпили
множество содовой воды и едва пришли в себя. Несмотря на зонтик, солнце жжет без милосердия ноги, спину, грудь — все, куда только падает его
луч.
Наконец мы тронулись. Утро было светлое, солнечное и обещало жаркий день. Трава, улитая дождем, блестела под косыми
лучами солнца матовым блеском, словно опушенная инеем. По дороге во
множестве пестрели лужи.
Ужасна была эта ночь, — толпа шумела почти до рассвета и кровавые потешные огни встретили первый
луч восходящего светила;
множество нищих, обезображенных кровью, вином и грязью, валялось на поляне, иные из них уж собирались кучками и расходились; во многих местах опаленная трава и черный пепел показывали место угасшего костра; на некоторых деревьях висели трупы… два или три, не более…
Направо, между царскими и боковыми дверьми, был нерукотворенный образ спасителя, удивительной величины; позолоченный оклад, искусно выделанный, сиял как жар, и
множество свечей, расставленных на висящем паникадиле, кидали красноватые
лучи на возвышающиеся части мелкой резьбы, или на круглые складки одежды; перед самым образом стояла железная кружка, — это была милость у ног спасителя, — и над ней внизу образа было написано крупными, выпуклыми буквами: приидите ко мне вcи труждающиеся и аз успокою вы!
На земле жилось нелегко, и поэтому я очень любил небо. Бывало, летом, ночами, я уходил в поле, ложился на землю вверх лицом, и казалось мне, что от каждой звезды до меня — до сердца моего — спускается золотой
луч, связанный
множеством их со вселенной, я плаваю вместе с землей между звезд, как между струн огромной арфы, а тихий шум ночной жизни земли пел для меня песню о великом счастье жить. Эти благотворные часы слияния души с миром чудесно очищали сердце от злых впечатлений будничного бытия.
Несмотря на безветрие, вся поверхность реки кипела мелкой дрожащей зыбью, в которой нестерпимо ярко дробились солнечные
лучи, производя впечатление бесчисленного
множества серебряных шариков, невысоко подпрыгивающих на воде.
Вечерние мотыльки во
множестве перепархивали с места на место, и рои мошек толпились в умирающих
лучах солнца, спеша насладиться, может быть, остатними минутами своей дневной жизни.
Солнце появилось на краю горизонта, и его яркие, как бы смеющиеся
лучи осветили береговой откос, на котором лежал невод, и заиграло в разноцветной чешуе
множество трепещущей в нем рыбы, среди которой покоилась какая-то, на первый взгляд, бесформенная темная масса, вся опутанная водяными порослями, и лишь вглядевшись внимательно, можно было определить, что это была мертвая женщина, не из простых, судя по одежде и по превратившейся в какой-то комок шляпе, бывшей на голове покойной.
Он лишился чувств, очнулся он в узкой высокой комнате со сводчатым потолком и одним глубоким небольшим окном с железною решеткою; яркие солнечные
лучи освещали скромную обстановку этого незнакомого ему жилища: деревянную скамью, несколько табуретов, стол, аналой, стоявший в переднем углу под иконостасом со
множеством образов, озаренных едва заметным при дневном свете огоньком лампады, и, наконец, деревянную жесткую кровать, на которой он лежал.
— Чудные видения обступили меня теперь, — отвечал Конрад. — Я видел край, доселе неведомый мне. Каменная зубчатая стена белелась на берегу реки; за стеною, на горе, рассыпаны были белокаменные палаты, с большими крыльцами, с теремами, с башенками, и
множество храмов Божиих с золотыми верхами в виде пылающих сердец; на крестах их теплился
луч восходящего солнца, а крыши горели, подобно латам рыцаря; в храмах было зажжено
множество свечей. Я слышал: в них пели что-то радостное; но то были песни неземные…
И, опять-таки думая очень длинно, увидел всех, и мертвых, и живых, и будущих, все их необыкновенное
множество, проносящееся подобно видениям, летящее вместе с облаками под луною, вместе с солнечными
лучами, дождем, вместе с ветром и рекою.