Это-с единоличное
мнение министра государственных имуществ, который, когда был возбужден общий вопрос по сему предмету, то полагал с своей стороны, что на те случаи, где нарушены границы генерального межевания, не должно распространяться десятилетней давности, и с ним, однако, никто не согласился…
Неточные совпадения
— Кстати, — сказал он мне, останавливая меня, — я вчера говорил о вашем деле с Киселевым. [Это не П. Д. Киселев, бывший впоследствии в Париже, очень порядочный человек и известный
министр государственных имуществ, а другой, переведенный в Рим. (Прим. А. И. Герцена.)] Я вам должен сказать, вы меня извините, он очень невыгодного
мнения о вас и вряд ли сделает что-нибудь в вашу пользу.
За быстроту, с которою давались эти ответы, Грызунову было дано прозвище восьмого мудреца, а так как мы были тогда того
мнения, что плохой тот школяр, который не надеется быть
министром, то на долю Грызунова самым естественным образом выпадал портфель
министра финансов. С тем мы и вышли из школы.
Затем все следственное дело с заключением адмирала должно было поступить на рассмотрение морского генерал-аудиториата, если бы морской
министр нашел нужным предать капитана суду или просто узнать
мнение высшего морского судилища того времени, членами которого были адмиралы.
Совместительство у нас есть очень старое и очень важное зло. Даже когда по существу как будто ничему не мешает, оно все-таки составляет зло, — говорил некоторый знатный и правдивый человек и при этом рассказал следующий, по моему
мнению, небезынтересный анекдотический случай из старого времени. — Дело идет о бывшем
министре финансов, известном графе Канкрине. Я записал этот рассказ под свежим впечатлением, прямо со слов рассказчика, и так его здесь и передам, почти теми же словами, как слышал.
Красноречие сердца превозмогло. Дрожащею рукой взяла Анна Иоанновна перо и написала на кабинетской бумаге: «Быть по
мнению кабинет-министра Волынского».
— Согласиться с
мнением кабинет-министра, — отвечал с твердостью Эйхлер, — и тем восстановить униженную истину. Одно самодержавное слово ваше, только одно слово, подпись вашей руки — и потомство прибавит золотую страницу в истории вашей. Как слава легка для царей!
Поставив за цель движения человечества какое-нибудь отвлечение, историки изучают людей, оставивших по себе наибольшее число памятников, — царей,
министров, полководцев, сочинителей, реформаторов, пап, журналистов — по мере того как все эти лица, по их
мнению, содействовали или противодействовали известному отвлечению.
Во-первых, историк описывает деятельность отдельных лиц, по его
мнению, руководивших человечеством: один считает таковыми одних монархов, полководцев,
министров; другой, — кроме монархов — и ораторов, ученых, реформаторов, философов и поэтов. Во-вторых, цель, к которой ведется человечество, известна историку: для одного цель эта есть величие римского, испанского, французского государств; для другого — это свобода, равенство, известного рода цивилизация маленького уголка мира, называемого Европою.