Неточные совпадения
Социалисты-утописты с их
мистической верой в силу рабочего класса — разбиты, сошли со сцены
истории.
— Нет, — ответил Самгин, оглядываясь, — все вокруг как будто изменилось, потемнело, сдвинулось теснее, а Марина — выросла. Она спрашивала его, точно ученика, что он читал по
истории мистических сект, по
истории церкви? Его отрицательные ответы смешили ее.
Подобного поклонения государственной силе, как
мистическому факту
истории, еще не было в русской литературе.
Огарев еще прежде меня окунулся в
мистические волны. В 1833 он начинал писать текст для Гебелевой [Г е б е л ь — известный композитор того времени. (Прим. А. И. Герцена.)] оратории «Потерянный рай». «В идее потерянного рая, — писал мне Огарев, — заключается вся
история человечества!» Стало быть, в то время и он отыскиваемый рай идеала принимал за утраченный.
Но
мистическая философия должна избежать того крайнего и исключительного мистицизма, который отвергает сверхиндивидуальный Разум и его традиции в
истории и вместе с тем поглощает индивидуальность, растворяет личность в хаотической стихии.
Все нецерковные
мистические движения, разобщенные с вселенским сознанием и вселенским смыслом
истории, отличаются бесплодием, все они чахнут и, в лучшем случае, имеют значение симптоматическое, подготовительное, переходное или исключительно индивидуальное.
Категории зла и греха применимы лишь к драме
мистической диалектики, лишь к драматическому действию Трех Лиц Божества и их отраженной диалектики в
истории творения.
В исторической судьбе человечества неизменно сопутствует ему Промысел Божий; в
истории есть сфера перекрещивающегося соединения человечества с Божеством, есть
мистическая церковь, в которой восстанавливается человечество в своей свободе и достоинстве, которая предупреждает окончательную гибель человека, поддерживает его в минуты ужаса и переходящего все границы страдания.
[
Мистическое сектантство всех времен обыкновенно выходит из
истории, отказывается нести бремя
истории, отсекает себя от мирового единства.
И весь крещеный христианский мир, даже потеряв высшее религиозное сознание того, кто был Иисус, в
мистической своей стихии чувствует, что в Нем скрыта великая тайна, что с Ним связана величайшая проблема мировой
истории.
Гюисманс замечателен как исследователь католического культа и католической мистики, книги его наполнены глубокими мыслями о готике, о литургике, о примитивах, о
мистических книгах и ценными замечаниями по
истории искусства и литературы.
Напр., наше хлыстовство — очень замечательная
мистическая секта, не хочет разделить судьбы вселенной, не берет на себя бремени
истории и вселенского достижения преображения, оно достигает преображения в уголку, для маленького кусочка.
Учение о богочеловечестве Христа, христологические догматы — факты,
мистические факты вселенской
истории, а не теории, не умственные доктрины, не отвлеченные построения, как то хотят представить рационалисты.
Богочеловек явился в мир;
мистический акт искупления совершился, но богочеловеческий путь
истории еще не был найден, все еще оставалось обширное поле для подмены божеского человеческим, для соблазнов князя этого мира, который всегда охотно подсказывает, как лучше устроить мир, когда Дух Святой не вдохновляет еще человечества.
Идея Единого Бога или Бога Отца сама по себе не делает понятным ни распад между творением и Творцом, ни возврат творения Творцу, не осмысливает
мистическое начало мира и его
истории.
M-r le pretre Zajonczek не спеша поднял эти книги и не спеша развернул их. Обе книги были польские: одна «Historija Kosciola Russkiego, Ksigdza Fr. Gusty» (
история русской церкви, сочиненная католическим священником Густою), а другая—
мистические бредни Тавянского, известнейшего мистика, имевшего столь печальное влияние на прекраснейший ум Мицкевича и давшего совершенно иное направление последней деятельности поэта.
Что таинства эти не оставались одной внешней символикой, но были и некоторым
мистическим действом, переживались религиозно, в этом не может быть никакого сомнения, — вне этого предположения вся
история религии превращается в нелепость или парадокс.
Наше понимание объективного времени будет существенно различаться в зависимости, напр., от того, принимаем ли мы учение о перевоплощении душ, т. е. о неоднократном повторении жизни одних и тех же существ, или нет; далее, видим ли мы
мистический центр мировой
истории в событии боговошющения или в чем-либо другом.
Церковь есть
мистическое тело Христово, духовная реальность, продолжающая в
истории жизнь Христа, и источником ее является откровение, действие Бога на человека и мир.
В мистике же и в
мистическом богопознании душа обращена к Богу не проявленному, не открывшемуся в
истории мира, к Богу, к которому не применим и образ Творца, к Богу апофатическому.
Потом вышел докладчик, военный, с огромным револьвером у пояса. Он говорил длинно и скучно, без подъема. Рассказывал
историю комсомола на Западе, говорил о материализме Маркса, о разоблаченных им всяческих «
мистических тайнах».
Мистическая Италия — исток раннего Возрождения была высшей точкой всей западной
истории [См. прекрасную книгу Emile Gebhard «L’Italie mysti que.
Русский народ есть прежде всего некое метафизическое единство, некий
мистический организм, субъект тысячелетней русской
истории, неопределимый никакой социально-классовой структурой, не связанный в своей глубине с материальными условиями.
Социализм отрицает все таинственные,
мистические силы
истории, и безумие его — рассудочное безумие.
Тут мы выходим из берегов новой
истории, из ее рационального дня и вступаем в
мистическую ночь средневековья.