Неточные совпадения
— Cher, cher enfant! — восклицал он, целуя меня и обнимая (признаюсь, я сам было заплакал
черт знает с чего, хоть мигом воздержался, и даже теперь, как пишу, у меня краска в
лице), —
милый друг, ты мне теперь как родной; ты мне в этот месяц стал как кусок моего собственного сердца!
Вера Павловна оправилась и слушала уже с тем тяжелым интересом, с каким рассматриваешь
черты милого лица, искаженные болезнью.
На Джемме была широкая желтая блуза, перехваченная черным кожаным поясом; она тоже казалась утомленной и слегка побледнела; темноватые круги оттеняли ее глаза, но блеск их не умалился от того, а бледность придавала что-то таинственное и
милое классически строгим
чертам ее
лица.
— Хорошее — правда, а дурное — неправда! Очень просто понять, — строго и веско ответила Люба. Брови её сошлись в одну
черту, губы сомкнулись, детское
лицо стало упрямым, потеряв
милое выражение любопытного, весёлого и храброго зверька.
Эта Жервеза была очень
милая женщина с добрым, живым французским
лицом, покрытым постоянно сильным загаром, придававшим живым и тонким
чертам еще большую свежесть.
Дайте мне законченный портрет человека — он не напомнит мне ни одного из моих знакомых, и я холодно отвернусь, сказав: «недурно», но покажите мне в благоприятную минуту едва набросанный, неопределенный абрис, в котором ни один человек не узнает себя положительным образом, — и этот жалкий, слабый абрис напомнит мне
черты кого-нибудь
милого мне; и, холодно смотря на живое
лицо, полное красоты и выразительности, я в упоении буду смотреть на ничтожный эскиз, говорящий мне обо мне самом.
Я видел ее
милое лицо, озаренное счастьем, на моей груди, это было совсем новое, немного чужое
лицо, не то
лицо с тайным мученьем в
чертах, которое я привык видеть.
— О mon cher monsieur Alexis, soyez si bon, [Будьте так добры (фр.).] — шагнула ко мне с обворожительною улыбкою сама m-lle Blanche, схватила меня за обе руки и крепко сжала.
Черт возьми! Это дьявольское
лицо умело в одну секунду меняться. В это мгновение у ней явилось такое просящее
лицо, такое
милое, детски улыбающееся и даже шаловливое; под конец фразы она плутовски мне подмигнула, тихонько от всех; срезать разом, что ли, меня хотела? И недурно вышло, — только уж грубо было это, однако, ужасно.
Открытое настежь окно спальни, зеленые ветки, заглядывающие в это окно, утреннюю свежесть, запах тополя, сирени и роз, кровать, стул и на нем платье, которое вчера шуршало, туфельки, часики на столе — всё это нарисовал он себе ясно и отчетливо, но
черты лица,
милая сонная улыбка, именно то, что важно и характерно, ускользало от его воображения, как ртуть из-под пальца.
Выражение этого
лица, виденное ею впервые, поразило ее — она не узнавала
милые ей, теперь искаженные волнением
черты, взгляд его глаз не был тем бархатным, который она привыкла видеть покоящимся на себе. Он горел каким-то диким, страшным огнем.
— Скучно… Ску-у-чно! — протяжно говорит Павел, закрывает глаза и вытягивается так, что носки сапог касаются железных прутьев кровати. Углы густых бровей его скосились, и все
лицо передернула гримаса боли и отвращения, странно исказив и обезобразив его
черты; когда морщины разгладились, видно стало, что
лицо его молодо и красиво. И особенно красивы были смелые очертания пухлых губ, и то, что над ними по-юношески не было усов, делало их чистыми и
милыми, как у молоденькой девушки.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на
лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим
чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего
милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.