Неточные совпадения
Больше ничего от него не могли добиться, потому что, выговоривши свою нескладицу, юродивый тотчас же скрылся (точно сквозь землю
пропал!), а задержать блаженного никто не
посмел. Тем не меньше старики задумались.
Как всегда, у него за время его уединения набралось
пропасть мыслей и чувств, которых он не мог передать окружающим, и теперь он изливал в Степана Аркадьича и поэтическую радость весны, и неудачи и планы хозяйства, и мысли и замечания о книгах, которые он читал, и в особенности идею своего сочинения, основу которого, хотя он сам не
замечал этого, составляла критика всех старых сочинений о хозяйстве.
— Отчего ж неизвестности? — сказал Ноздрев. — Никакой неизвестности! будь только на твоей стороне счастие, ты можешь выиграть чертову
пропасть. Вон она! экое счастье! — говорил он, начиная
метать для возбуждения задору. — Экое счастье! экое счастье! вон: так и колотит! вот та проклятая девятка, на которой я всё просадил! Чувствовал, что продаст, да уже, зажмурив глаза, думаю себе: «Черт тебя побери, продавай, проклятая!»
Недвижим он лежал, и странен
Был томный мир его чела.
Под грудь он был навылет ранен;
Дымясь, из раны кровь текла.
Тому назад одно мгновенье
В сем сердце билось вдохновенье,
Вражда, надежда и любовь,
Играла жизнь, кипела кровь;
Теперь, как в доме опустелом,
Всё в нем и тихо и темно;
Замолкло навсегда оно.
Закрыты ставни, окна
меломЗабелены. Хозяйки нет.
А где, Бог весть.
Пропал и след.
— Теперь благослови, мать, детей своих! — сказал Бульба. —
Моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, [Рыцарскую. (Прим. Н.В. Гоголя.)] чтобы стояли всегда за веру Христову, а не то — пусть лучше
пропадут, чтобы и духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде и на земле спасает.
Не имей я этого,
смею сказать, дара — давно бы я
пропал; затерли бы меня, маленького человека.
— Ну, вот! Жених —
пропал, а у меня будет насморк и бронхит. Клим, не
смей смотреть на меня бесстыжими глазами!
Матрена. Вот тут есть одна: об пропаже гадает. Коли что
пропадет у кого, так сказывает. Да и то по именам не называет, а больше всё обиняком. Спросят у нее: «Кто,
мол, украл?» А она поворожит, да и скажет: «Думай, говорит, на черного или на рябого». Больше от нее и слов нет. Да и то, говорят, от старости, что ли, все врет больше.
Хорошо. Отчего же, когда Обломов, выздоравливая, всю зиму был мрачен, едва говорил с ней, не заглядывал к ней в комнату, не интересовался, что она делает, не шутил, не смеялся с ней — она похудела, на нее вдруг пал такой холод, такая нехоть ко всему:
мелет она кофе — и не помнит, что делает, или накладет такую
пропасть цикория, что пить нельзя — и не чувствует, точно языка нет. Не доварит Акулина рыбу, разворчатся братец, уйдут из-за стола: она, точно каменная, будто и не слышит.
Многие запинаются на добром слове, рдея от стыда, и
смело, громко произносят легкомысленное слово, не подозревая, что оно тоже, к несчастью, не
пропадает даром, оставляя длинный след зла, иногда неистребимого.
— А кто там сапоги-то с вас станет снимать? — иронически
заметил Захар. — Девки-то, что ли? Да вы там
пропадете без меня!
— Мы было хотели, да братец не велят, — живо перебила она и уж совсем
смело взглянула на Обломова, — «Бог знает, что у него там в столах да в шкапах… — сказали они, — после
пропадет — к нам привяжутся…» — Она остановилась и усмехнулась.
— Cousin! пойдемте в гостиную: я не сумею ничего отвечать на этот прекрасный монолог… Жаль, что он
пропадет даром! — чуть-чуть насмешливо
заметила она.
Райский
заметил, что бабушка, наделяя щедро Марфеньку замечаниями и предостережениями на каждом шагу, обходила Веру с какой-то осторожностью, не то щадила ее, не то не надеялась, что эти семена не
пропадут даром.
Тит Никоныч являлся всегда одинакий, вежливый, любезный, подходящий к ручке бабушки и подносящий ей цветок или редкий фрукт. Опенкин, всегда речистый, неугомонный, под конец пьяный, барыни и барышни, являвшиеся теперь потанцевать к невесте, и молодые люди — все это надоедало Райскому и Вере — и оба искали, он — ее, а она — уединения, и были только счастливы, он — с нею, а она — одна, когда ее никто не видит, не
замечает, когда она
пропадет «как дух» в деревню, с обрыва в рощу или за Волгу, к своей попадье.
Потом бежал на Волгу, садился на обрыв или сбегал к реке, ложился на песок, смотрел за каждой птичкой, за ящерицей, за букашкой в кустах, и глядел в себя, наблюдая, отражается ли в нем картина, все ли в ней так же верно и ярко, и через неделю стал
замечать, что картина
пропадает, бледнеет и что ему как будто уже… скучно.
В другие, напротив, минуты — казалось ему — являются также невидимо кем-то подготовляемые случаи, будто нечаянно отводящие от какого-нибудь рокового события, шага или увлечения, перешагнув чрез которые, человек перешагнул глубокую
пропасть,
замечая ее уже тогда, когда она осталась позади.
Заметив ее печаль, он вдруг упал, смирился; гордость осанки, блеск взгляда, румянец —
пропали. Он раскаялся в своей неосторожной радости, в неосторожном слове: «счастье».
Иногда же говорила так, как будто летела в какую-то
пропасть: «все-де равно, что бы ни вышло, а я все-таки скажу…» Насчет знакомства своего с Федором Павловичем она резко
заметила: «Всё пустяки, разве я виновата, что он ко мне привязался?» А потом через минуту прибавила: «Я во всем виновата, я смеялась над тем и другим — и над стариком, и над этим — и их обоих до того довела.
Месяца через два после этого — дело было в конце мая — Рахметов
пропадал на неделю или больше, но тогда никто этого не
заметил, потому что
пропадать на несколько дней случалось ему нередко.
Внимание хозяина и гостя задавило меня, он даже написал
мелом до половины мой вензель; боже мой, моих сил недостает, ни на кого не могу опереться из тех, которые могли быть опорой; одна — на краю
пропасти, и целая толпа употребляет все усилия, чтоб столкнуть меня, иногда я устаю, силы слабеют, и нет тебя вблизи, и вдали тебя не видно; но одно воспоминание — и душа встрепенулась, готова снова на бой в доспехах любви».
— Нет, после узнали, что бык к ней в гости ходил.
Заметили, что он часто из стада
пропадает, и начали следить…
Благоразумнее других оказалась Харитина, удерживавшая сестер от открытого скандала. Другие начали ее подозревать, что она заодно с Агнией, да и прежде была любимою тятенькиной дочерью. Затем явилось предположение, что именно она переедет к отцу и заберет в руки все тятенькино хозяйство, а тогда пиши
пропало. От Харитины все сбудется… Да и Харитон Артемьич оказывал ей явное предпочтение. Особенно рвала и
метала писариха Анна, соединившаяся на этот случай с «полуштофовой женой».
Как бы вы пристально на него ни смотрели, вы не
заметите даже, когда и куда
пропадет он!
Я должен упомянуть, что знал одного охотника, который уверял меня, что перепелки не улетают, а уходят и что ему случилось
заметить, как они
пропадали в одном месте и показывались во множестве, но не стаей, в другом, где их прежде было очень мало, и что направление этого похода, совершаемого днем, а не ночью, по ею замечаниям, производилось прямо на юг.
Надобно
заметить, что стрепета, взлетев, скоро садятся, и очень редко случается, чтоб они улетали слишком далеко, то есть
пропадали из глаз.
Надобно
заметить, что перепелки
пропадают не вдруг, а постепенно. Быв смолоду перепелятником, то есть охотником травить перепелок ястребом, я имел случай много раз наблюдать за постепенностью их отлета. Если б я был только ружейным охотником, я никогда бы не мог узнать этого обстоятельства во всей подробности: стал ли бы я ежедневно таскаться за одними перепелками в такое драгоценное для стрельбы время?
Весной появляются довольно поздно и
пропадают рано осенью: прилета и отлета их стаями и даже парами я не
замечал.
Звенит колокольчик, ни зги не видать,
Что дальше, то хуже дорога,
Поталкивать начало сильно в бока,
Какими-то едем грядами,
Не вижу я даже спины ямщика:
Бугор
намело между нами.
Чуть-чуть не упала кибитка моя,
Шарахнулась тройка и стала.
Ямщик мой заохал: «Докладывал я:
Пождать бы! дорога
пропала...
— Положим. Но ведь возможности не было, чтобы вы так рассказали, что стало похоже на правду и вам поверили? А Гаврила Ардалионович совершенно справедливо
заметил, что чуть-чуть послышится фальшь, и вся мысль игры
пропадает. Правда возможна тут только случайно, при особого рода хвастливом настроении слишком дурного тона, здесь немыслимом и совершенно неприличном.
Кожин молча повернул лошадь, засмеялся и
пропал в темноту. Кучер несколько раз оглядывался, а потом
заметил...
— Ох, матушка…
пропали мы все… всякого ума решились. Вот-вот брательники воротятся… смертынька наша… И огня засветить не
смеем, так в потемках и сидим.
— Что это, головы-то не вынесть? Ну, об этом еще подумаем завтра. Зачем голове даром
пропадать? А теперь… куда бы это
поместить Лизавету Егоровну? Помада! Ты здесь весь двор знаешь?
— Да уж где только эта кляуза заведется — пиши
пропало. У нас до Голозадова насчет этого тихо было, а поселился он — того и смотри, не под суд, так в свидетели попадешь! У всякого, сударь, свое дело есть, у него у одного нет; вот он и рассчитывает:"Я,
мол, на гулянках-то так его доеду, что он последнее отдаст, отвяжись только!"
— Вот и я это самое говорю: ничего не поделаешь!
пропади,
мол, оно пропадом!
— Конечно, — вновь начинает Лукьяныч, — многие нынче так-то говорят:
пропади,
мол, оно пропадом!
Ну, да добро,
мол, за мной не за кем другим: наука не
пропадет.
Вообще я давно уж
заметил, что как только заведется разговор о том, как и кто"мазан", так даже у самых словоохотливых людей вдруг
пропадает словесность.
И точно, как ни безнадежно заключение Ивана Павлыча, но нельзя не согласиться, что ездить на теплые воды все-таки удобнее, нежели
пропадать пропадом в Петергофском уезде 15. Есть люди, у которых так и в гербах значится:
пропадайте вы пропадом — пускай они и
пропадают. А нам с Иваном Павлычем это не с руки. Мы лучше в Эмс поедем да легкие пообчистим, а на зиму опять вернемся в отечество: неужто,
мол, петергофские-то еще не
пропали?
Санин опустился на стул, как только тот вышел, и уставился на пол. «Что,
мол, это такое? Как это вдруг так завертелась жизнь? Все прошедшее, все будущее вдруг стушевалось,
пропало — и осталось только то, что я во Франкфурте с кем-то за что-то дерусь». Вспомнилась ему одна его сумасшедшая тетушка, которая, бывало, все подплясывала и напевала...
Все как-то мне не удавалось: я сделал ошибку в начале вычисления, так что надо было все начинать сначала;
мел я два раза уронил, чувствовал, что лицо и руки мои испачканы, губка где-то
пропала, стук, который производил Николай, как-то больно потрясал мои нервы.
Утром, конечно, развлечешься, и опять вера как будто
пропадет, да и вообще я
заметил, что днем всегда вера несколько
пропадает.
Но, сколько он ни ждал, никто не пришел. По-видимому, все уже у него начеку: и поля заскорбли, и реки
обмелели, и стада сибирская язва посекла, и письмена
пропали, — еще одно усилие, и каторга готова! Только вопрос: с кем же он устроит ее, эту каторгу? Куда он ни посмотрит — везде пусто; только"мерзавцы", словно комары на солнышке, стадами играют. Так ведь с ними с одними и каторгу устроить нельзя. Потому что и для каторги не ябедник праздный нужен, а коренной обыватель, работяга, смирный.
Между тем атаман c десятью удальцами пошли на звук чебузги и вскоре
пропали в траве. Иной подумал бы, что они тут же и притаились; но зоркое око могло бы
заметить колебание травы, независимое от ветра и не по его направлению.
— Человече, — сказал ему царь, — так ли ты блюдешь честника? На что у тебе вабило, коли ты не умеешь наманить честника? Слушай, Тришка, отдаю в твои руки долю твою: коли достанешь Адрагана, пожалую тебя так, что никому из вас такого времени не будет; а коли
пропадет честник, велю, не прогневайся, голову с тебя снять, — и то будет всем за страх; а я давно
замечаю, что нет меж сокольников доброго строения и гибнет птичья потеха!
— Ишь
пропасть какая деньжищ! — восклицал он, — и все-то к ней в хайло уйдут! нет того, чтоб сыну пачечку уделить! на,
мол, сын мой, в горести находящийся! вот тебе на вино и на табак!
— По крайности, теперь хоть забава бы у меня была! Володя! Володюшка! рожоный мой! Где-то ты? чай, к паневнице в деревню спихнули! Ах,
пропасти на вас нет, господа вы проклятые! Наделают робят, да и забросят, как щенят в яму: никто,
мол, не спросит с нас! Лучше бы мне в ту пору ножом себя по горлу полыхнуть, нечем ему, охавернику, над собой надругаться давать!
Властно захватило новое, неизведанное чувство: в приятном остром напряжении, вытянув шею, он всматривался в темноту, стараясь выделить из неё знакомую коренастую фигуру. Так, точно собака на охоте, он крался, думая только о том, чтобы его не
заметили, вздрагивая и останавливаясь при каждом звуке, и вдруг впереди резко звякнуло кольцо калитки, взвизгнули петли, он остановился удивлённый, прислушался — звук шагов Максима
пропал.
Арабы тоже весьма похвально писали, норвежане и другие, всё
замечая, что-де народ умный, трудолюбивый и смелый, а потом всё это
пропало и как будто иной совсем явился народ.
А я только одного и желаю: совсем
пропасть в вашем смысле, желаю жениться на простой казачке и не
смею этого потому, что это было бы верх счастия, которого я недостоин.