Неточные совпадения
Во многих случаях, казалось бы, и у нас то же; но в том и дело, что, кроме установленных судов, есть у нас, сверх того, еще и церковь, которая никогда не теряет общения с преступником, как с милым и все еще дорогим
сыном своим, а сверх того, есть и сохраняется, хотя бы даже только мысленно, и суд церкви, теперь хотя и не деятельный, но все же живущий для будущего, хотя бы в
мечте, да и преступником самим несомненно, инстинктом души его, признаваемый.
Двух-трех учителей, в честности которых я был убежден и потому перевел на очень ничтожные места — и то мне поставлено в вину: говорят, что я подбираю себе шайку, тогда как я
сыну бы родному, умирай он с голоду на моих глазах, гроша бы жалованья не прибавил, если б не знал, что он полезен для службы, в которой я хочу быть, как голубь, свят и чист от всякого лицеприятия — это единственная
мечта моя…
Все мы, близкие, понимали, — а Степан Трофимович чувствительнее всех нас, — что
сын явился пред нею теперь как бы в виде новой надежды и даже в виде какой-то новой
мечты.
Дудукин. Да вы его воображаете ребенком, а ему теперь, если б он был жив, было бы двадцать лет. Ну представьте, что
мечты ваши сбылись, что вы увидите вашего
сына… Вот вам сказали, что сейчас он войдет сюда…
Васса. Не веришь, а ругаешься. Ничего, ругай. Ругаешься ты потому, что не понимаешь. Ты подумай, что ты можешь дать
сыну? Я тебя знаю, ты — упрямая. Ты от своей… мечты-затеи не отступишься. Тебе революцию снова раздувать надо. Мне — надо хозяйство укреплять. Тебя будут гонять по тюрьмам, по ссылкам. А мальчик будет жить у чужих людей, в чужой стороне — сиротой. Рашель, помирись — не дам тебе
сына, не дам!
Он старался придумать способ к бегству, средство, какое бы оно ни было… самое отчаянное казалось ему лучшим; так прошел час, прошел другой… эти два удара молотка времени сильно отозвались в его сердце; каждый свист неугомонного ветра заставлял его вздрогнуть, малейший шорох в соломе, произведенный торопливостию большой крысы или другого столь же мирного животного, казался ему топотом злодеев… он страдал, жестоко страдал! и то сказать: каждому свой черед; счастие — женщина: коли полюбит вдруг сначала, так разлюбит под конец; Борис Петрович также иногда вспоминал о своей толстой подруге… и волос его вставал дыбом: он понял молчание
сына при ее имени, он объяснил себе его трепет… в его памяти пробегали картины прежнего счастья, не омраченного раскаянием и страхом, они пролетали, как легкое дуновение, как листы, сорванные вихрем с березы, мелькая мимо нас, обманывают взор золотым и багряным блеском и упадают… очарованы их волшебными красками, увлечены невероятною
мечтой, мы поднимаем их, рассматриваем… и не находим ни красок, ни блеска: это простые, гнилые, мертвые листы!..
Сын. Totalement [Совсем (франц.).] нельзя. Это не такое несчастье, которое бы скоро в мыслях могло быть заглажено. Однако нельзя и того сказать, чтоб оно живо было в нашей памяти. Оно представляется нам как сон, как illusion [
Мечта (франц.).].
В нас [Мой
сын Георгий (Мур), родившийся в полный разгар
мечты о Крысолове и первой главы его — 1-го февраля 1925 г., в воскресенье, ровно в полдень, в безумную (последнюю!) вьюгу, в избе, в деревне Вшеноры, близ Праги. МЦ.]).
В октябре 1740 года, когда императрица Анна Иоанновна умирала, временщик Бирон искал себе союзников и клевретов среди придворных. Миних внушал ему страх своими успехами, коварного Остермана он также опасался. Между тем, временщик мечтал выдать свою дочь за герцога Брауншвейгского Антона или женить
сына на Анне Леопольдовне, но эти
мечты были разрушены самой императрицей — она устроила брак Анны с Антоном и назначила наследником только что родившегося у них
сына Ивана.
Кроме «интересного положения» Агнессы Михайловны, в семье Боровиковых, за описываемое нами время, случилось еще довольно крупное происшествие. Константин Боровиков влюбился и, вопреки желанию своей матери, вступил в брак с некоей некрасивой, но удалой и разбитной барыней, Ольгой Александровной Мосовой.
Мечты Марьи Викентьевны о невесте для своего
сына с миллионным приданым, таким образом, были разрушены.
Этого он не ожидал: лелеянный им ребенок оказывается ему совершенно чужим,
сыном Лукьяновны, подкидышем. Пьяный кучер разбил все его лучшие
мечты и надежды.
Дипломатическая карьера
сына была заветной
мечтой княгини Зои.
Сын бедного дьячка одного из малолюдных петербургских приходов, он довольно успешно учился в духовной семинарии на радость и утешение родителям, мечтавшим видеть своего единственного
сына в священническом звании, но увы, этим радужным
мечтам не суждено было осуществиться, и на третий год пребывания Егора Воскресенского в семинарии, он был исключен за участие в какой-то коллективной шалости, показавшейся духовному начальству верхом проявления безнравственности.
Это было подлинное выражение письма Василия Ивановича. Александр Васильевич отчасти догадывался, что подразумевает его отец под этим «семейным делом». Он знал, что
мечтою Василия Ивановича было видеть
сына женатым. Из переписки его с отцом он знал также, что отец приглядывает ему невесту в Москве — этом городе невест.
Марья Петровна, однако, было не до сна. Ей захотелось подышать воздухом, к которому она так привыкла; она подняла подъемное окно сторожки и, высунувшись в него, отдалась сладостным
мечтам о недалекой встрече с
сыном, которого она считала потеряным для себя навсегда.
Боготворя отца, давшего ему наконец согласие, от которого должны были осуществиться все его заветные
мечты,
сын прилежно изучал переведенную отцом книгу. Он знал всего Вобана почти наизусть.
Примирить мужа с своим единственным любимым
сыном стало заветною
мечтою Зои Александровны, в особенности после того, как все лечившие князя Владимира доктора высказались решительно за смертельный исход его болезни.
«Жив ли ее
сын, нареченный жених Тани! — мелькало в его уме. — Быть может, она придет с ним! Вот когда осуществится его многолетняя
мечта соединить этих двух детей и передать им состояние Петра Толстых, на которое один имеет право, как его внук, а другая, как дочь человека, спасшего ему честь…»
Сын его Александр поступил рядовым в тот полк, в который был записан.
Мечта мальчика исполнилась, и он был настоящим солдатом. Ему было от роду пятнадцать лет.
Розыски были прекращены, но потеря любимого
сына, разрушившая все самолюбивые
мечты Григория Лукьяновича, тяжелым гнетом легла на его душу и усугубила тяжесть воспоминания неотмщенной обиды, нанесенной ему дикой расправой с ним со стороны холопьев Василия Прозоровского, во главе с княжеским подкидышем, Яковом Потаповым, тем более, что между этими событиями неожиданно появилась роковая связь.
Я выполнил точно волю своего благодетеля, потому что хранить тайну умел с детских лет. Ах! почему не мог я назвать тогда своею матерью пригожую женщину, посещавшую меня тайком, в которой узнал я со временем Кропотову, жену Семена Ивановича? Она кормила меня своею грудью, любила меня, как
сына, и, может статься, была настоящая моя… Нет, не хочу обманывать себя этою приятною
мечтою. Скольких бедствий избавился бы я тогда!
Даруй же ты мне его и хоть единого сего
сына погибельного», и опять в уме «
мечты мои безумны»…