Неточные совпадения
Апостол-воин, готовый проповедовать крестовый поход и идти
во главе его, готовый отдать за свой народ свою душу, своих детей, нанести и вынести страшные удары, вырвать душу
врага, рассеять его прах… и, позабывши потом победу, бросить окровавленный
меч свой вместе с ножнами в глубину морскую…
И
во мне кипит желание обагриться кровию
врагов наших, и я готов идти к Москве; но прежде всего следует помыслить, чего требует от нас отечество: кровавой
мести или спасения от конечной своей гибели?
—
Во Францию ступай, кто хочет бунтовать да беспутничать! А ты как
смела сюда пожаловать? — обратился он к Раисе, которая, тихонько приподнявшись и повернувшись к нему лицом, видимо, заробела, но продолжала улыбаться какой-то ласковой и блаженной улыбкой. — Дочь моего заклятого
врага! Как ты дерзнула? Еще обниматься вздумала! Вон сейчас! а не то…
Но уж друзья теперь,
во страхе, сами
Спасалися от мщения
враговИ вольности поднять не
смели знамя.
— Конечно, я космополит в сущности! — поспешил объясниться Фрумкин, подметивший иронию приятеля и, как еврей, понявший, куда она
метит. — Но ведь космополитизм не
враг идей о национальности, если только эта идея подымается
во имя революционного начала, в смысле общеевропейской революции.
Они обещали ему
во что бы то ни стало добыть
мечом головы заклятых
врагов его и Эммы.
— Есть оружие острее всех
мечей, убийственнее ружей и пушек, — это любовь к отчизне, а мы с тобою и Ричардом не имеем в ней недостатка. Падете вы оба, я сама явлюсь на поле битвы. Будет рука моя слаба, чтобы поражать
врагов, поведу, по крайней мере, своих воинов против притеснителей моей отчизны и одушевлю их собственным примером. Не в первый раз Польша видела своих дочерей
во главе полков!
— Государь изволил
заметить, что он не хочет вызывать даже малейшим подозрением сомнения в своем прямодушии, качестве, которое признано за ним всеми европейскими державами… Что как
во внутренней, так и
во внешней политике он ведет свое дело начистоту, что ему противно учение Маккиавели, что он, как русский царь,
враг всякого лицемерия и двоедушия как у себя дома, так и при внешних сношениях. Объявив себя правителем ордена, он сделал уже этим решительный шаг и не находит нужным делать второй…
—
Во имя отца и сына и святого духа, — сказал он твердым голосом, держа левою рукой образ, а правою сотворив три крестные знамения, — этим божиим милосердием благословляю тебя, единородный и любезный сын мой Иван, и
молю, да подаст тебе святой великомученик Георгий победу и одоление над
врагом. Береги это сокровище, аки зеницу ока; не покидай его никогда, разве господь попустит ворогу отнять его у тебя. Знаю тебя, Иван, не у живого отнимут, а разве у мертвого. Помни на всякий час благословение родительское.
Хвала вам, чада прежних лет,
Хвала вам, чада славы!
Дружиной смелой вам вослед
Бежим на пир кровавый;
Да мчится ваш победный строй
Пред нашими орлами;
Да сеет, нам предтеча в бой,
Погибель над
врагами;
Наполним кубок!
меч во длань!
Внимай нам, вечный мститель!
За гибель — гибель, брань — за брань,
И казнь тебе, губитель!
Наш Фигнер старцем в стан
враговИдёт
во мраке ночи;
Как тень прокрался вкруг шатров,
Всё зрели быстры очи…
И стан ещё в глубоком сне,
День светлый не проглянул —
А он уж, витязь, на коне.
Уже с дружиной грянул.
Сеславин — где ни пролетит
С крылатыми полками:
Там брошен в прах и
меч, и щит,
И устлан путь
врагами.