Неточные совпадения
Моя изначальная, ранняя любовь к
философии и к
философии метафизической связана с моим отталкиванием от «жизни» как насилующей и уродливой обыденности.
И никто не заметил, что для меня экзистенциальная
философия была лишь выражением моей человечности, человечности, получившей
метафизическое значение.
Помилуйте, одно это, — продолжал кричать Салов, как бы больше уже обращаясь к Павлу: — Конт разделил
философию на теологическую,
метафизическую и положительную: это верх, до чего мог достигнуть разум человеческий!
Я уже в семинарии знал Вольфиеву
философию, но совершенно ясно изложения адъюнкта не понимал, хотя и радовался, что самая медицина служит доказательством высоких
метафизических соображений.
Лишь при исследовании «научных» вопросов
философии, т. е. того, что лежит еще за пределами самого философствования, может казаться, что философствование автономно и независимо от всякой внефилософской окачествованности; в основе же всегда окажется
метафизическая предпосылка, представляющая собой лишь выражение интуитивного мироощущения.
Мистические озарения или
метафизическая спекуляция, к ним прикрепляющаяся,
философия или проповедь, или же ни то, ни другое, но третье, содержащее в себе смешение всех этих элементов?
Отношение между Софией и миром может получить и получало в истории
философии различную
метафизическую транскрипцию в соответствии общему стилю и рисунку данной системы.
Истины религии, открывающиеся и укореняющиеся в детски верующем сознании непосредственным и в этом смысле чудесным путем, изживаются затем человеком и в его собственной человеческой стихии, в его имманентном самосознании, перерождая и оплодотворяя его [Гартман, среди новейших философов Германии обнаруживающий наибольшее понимание религиозно-философских вопросов, так определяет взаимоотношение между общей
философией и религиозной
философией: «Религиозная метафизика отличается от теоретической метафизики тем, что она извлекает выводы из постулатов религиозного сознания и развивает необходимые
метафизические предпосылки религиозного сознания из отношения, заложенного в религиозной психологии, тогда как теоретическая метафизика идет путем научной индукции.
Метафизический гностицизм получил самое крайнее выражение в
философии Гегеля.
Эта
метафизическая брезгливость особенно привилась в
философии Плотина [Порфирий в «Жизни Плотина» рассказывает: «Плотин, философ нашего времени, казалось, всегда испытывал стыд из-за того, что жил в телесном образе…» (Диоген Лаэртский.
Мы не ставим себе задачу проследить здесь судьбы отрицательного богословия в новой
философии, ибо для этого, в сущности, пришлось бы написать полную ее историю; кроме того, ясно, что
метафизический, а тем более научный рационализм, в ней господствовавший, менее всего ему благоприятствовал.
Средства
философии подлежат историческому развитию, они изменчивы, поэтому и оказываются возможны разные гносеологические и
метафизические подхождения к одним и тем же темам.
Лучшие люди начинают сознавать, что наступает конец старой, пассивной
философии необходимости, в какой бы форме она ни являлась — в
метафизической, критической или позитивистической [Гениальное и дерзновенное сознание того, что
философия должна быть органом творческой активности человека, есть у неведомого русского мыслителя Н. Ф. Федорова.
Но
метафизический смысл земли раскрывается не астрономией и не геологией, а антропологической
философией,
философией мистической, а не научной.