Неточные совпадения
Темнота. На горизонте скопились удалявшиеся облака, и только высоко над головой слабо
мерцали кое-где звезды. Он вслушивался
в эту тишину и всматривался
в темноту, ничего не слыша и не видя.
По вечерам барский дом светился большими окнами, а хатки
мерцали как-то ласково и смиренно разбросанными
в темноте огоньками.
Луна уже скатилась с неба, на деревья лёг густой и ровный полог
темноты;
в небе тускло горели семь огней колесницы царя Давида и сеялась на землю золотая пыль мелких звёзд. Сквозь завесу малинника
в окне бани
мерцал мутный свет, точно кто-то протирал тёмное стекло жёлтым платком. И слышно было, как что-то живое трётся о забор, царапает его, тихонько стонет и плюёт.
Поверхность ее была темна, не видно было даже «цвету», только кой-где
мерцали, растягивались и тотчас исчезали на бегущих струях дрожащие отражения звезд, да порой игривая волна вскакивала на берег и бежала к нам, сверкая
в темноте пеной, точно животное, которое резвится, пробегая мимо человека…
Мы вышли на улицу. Передо мною, отлого спускаясь к реке, широко раскинулось Заречье;
в двух-трех местах
мерцали огоньки, вдали лаяли собаки. Все спало тихо и безмятежно, а
в темноте вставал над городом призрак грозной гостьи…
Приказ, за подписью коменданта Седого, объявлял, что, ввиду военного положения, гражданам запрещается выходить после девяти часов вечера. Замерло
в поселке. Нигде не видно было огней. Тихо
мерцала над горою ясная Венера, чуть шумел
в темноте прибой. Из деревни доносились пьяные песни.
Сумерки уже совершенно заменились
темнотою ночи, над черным профилем гор зажглась яркая вечерняя зарница, над головами на светло-синем морозном небе
мерцали мелкие звезды, со всех сторон краснело во мраке пламя дымящихся костров, вблизи серели палатки и мрачно чернела насыпь нашей батареи. От ближайшего костра, около которого, греясь, тихо разговаривали наши денщики, изредка блестела на батарее медь наших тяжелых орудий, и показывалась фигура часового
в шинели внакидку, мерно двигавшегося вдоль насыпи.
День стоял очень жаркий, небывалый
в половине августа. Свету было столько на площадке перед Иверской, что пучки восковых свеч внутри часовни еле
мерцали из
темноты.
Я взглянул
в ее огромные насторожившиеся глаза. И
темнота не мешала.
В них
мерцала радость покорной, отдающейся очарованности. Как будто я нес ее на руках, а она, прижавшись ко мне щекой, блаженно закрыла глаза.