Неточные совпадения
Тут влюбится человек в какую-нибудь красоту, в тело женское, или даже только в часть одну тела женского (это сладострастник может понять), то и отдаст за нее собственных детей, продаст отца и
мать, Россию и
отечество; будучи честен, пойдет и украдет; будучи кроток — зарежет, будучи верен — изменит.
Так и осталось в письме, но Петрухе не суждено было получить ни это известие о том, что жена его ушла из дома, ни рубля, ни последних слов
матери. Письмо это и деньги вернулись назад с известием, что Петруха убит на войне, «защищая царя,
отечество и веру православную». Так написал военный писарь.
— Спасибо, сынок! — сказал он, выслушав донесение о действиях отряда по серпуховской дороге. — Знатно! Десять поляков и шесть запорожцев положено на месте, а наших ни одного. Ай да молодец!.. Темрюк! ты хоть родом из татар, а стоишь за
отечество не хуже коренного русского. Ну что,
Матерой? говори, что у вас по владимирской дороге делается?
— У нас — как у солдат — нет ни
матери, ни отца, ни братьев, только враги царя и
отечества…
Отец Бенни (известный гебраист) жил в земле чужой, и родство у Бенни по мужской линии было еврейское;
мать его была англичанка, не знавшая и даже, кажется, не изучавшая языка той страны, где ей довелось жить; он сам родился в Польше, стране, подвластной России и ненавидящей ее, — какое, в самом деле, могло быть
отечество у такого, так сказать, беспочвенного гостя земли?
Небо простит нам несправедливость нашу, когда мы, пораженные ударом, забыли непременные уставы Природы; забыли, что Великая успела осыпать нас благодеяниями на течение веков, и дерзали обвинять Провидение, что Оно столь скоро лишило наше
отечество Матери, и столь внезапно: ибо Екатерина, не умирая, не приготовив нас страхом к сему несчастию, в одно мгновение сокрылась духом от земли и России!
Там всегдашние, трогательные попечения небесной благодетельности не уступают самым нежнейшим родительским попечениям и, осыпая цветами колыбель младенцев, скрывают от сирот несчастие сиротства; там кроткая улыбка добродушной надзирательницы заменяет для юных сердец счастливую улыбку
матери; там благоразумный надзиратель заступает место отца и, приучая их к трудолюбию, к порядку, готовит в них
отечеству полезных граждан.
Благослови, муж святой и добродетельный, волю нежной
матери, которая более Ксении любит одно
отечество!
Любовь очень часто в представлении таких людей, признающих жизнь в животной личности, то самое чувство, вследствие которого для блага своего ребенка
мать отнимает, посредством найма кормилицы, у другого ребенка молоко его
матери; то чувство, по которому отец отнимает последний кусок у голодающих людей, чтобы обеспечить своих детей; это то чувство, по которому любящий женщину страдает от этой любви и заставляет ее страдать, соблазняя ее, или из ревности губит себя и ее; это то чувство, по которому люди одного, любимого ими товарищества наносят вред чуждым или враждебным его товариществу людям; это то чувство, по которому человек мучит сам себя над «любимым» занятием и этим же занятием причиняет горе и страдания окружающим его людям; это то чувство, по которому люди не могут стерпеть оскорбления любимому
отечеству и устилают поля убитыми и ранеными, своими и чужими.
Сидеть в довольстве, холе и спокойствии, когда милый Иоле, отец,
мать, Танасио, все любимые, все дорогие сердцу и самый город родной, и самое
отечество выносят такое страданье, такой ужас!
Любовь очень часто в представлении людей, признающих жизнь в животной личности, — то самое чувство, вследствие которого для блага своего ребенка одна
мать отнимает у другого голодного ребенка молоко его
матери и страдает от беспокойства за успех кормления; то чувство, по которому отец, мучая себя, отнимает последний кусок хлеба у голодающих людей, чтобы обеспечить своих детей; это то чувство, по которому любящий женщину страдает от этой любви и заставляет ее страдать, соблазняя ее, или из ревности губит себя и ее; то чувство, по которому бывает даже, что человек из любви насильничает женщину; это то чувство, по которому люди одного товарищества наносят вред другим, чтобы отстоять своих; это то чувство, по которому человек мучает сам себя над любимым занятием и этим же занятием причиняет горе и страдания окружающим его людям; это то чувство, по которому люди не могут стерпеть оскорбления любимому
отечеству и устилают поля убитыми и ранеными, своими и чужими.
Всякий человек любит и
мать, и жену, и ребенка, и друзей, и
отечество, и даже всех людей.
— Ни полслова более!.. Так, я понял твою тайну, воспитатель мой! Понял я твое молчание, благородный Паткуль!.. Вижу, не мои проступки, а преступления моей именитой
матери лежат между мною и
отечеством.
Ей припомнился во всех подробностях визит мужа к ее
матери, то, что и как говорил он князю Егору Александровичу. Ведь честолюбие ее мужа, предполагая, что в нем действует только одно честолюбие, все-таки выше сортом, чем брюзжанье князя, его надменное равнодушие к своему
отечеству!..
— С того света указывает он тебе на кровь, пролитую за тебя и
отечество, на старушку вдову, оставленную без подпоры и утешения, и требует, чтобы ты даровал жизнь ее сыну и
матери отдал кормильца и утешителя. Не только как опекун Последнего Новика, но как человек, обязанный ему спасением своей жизни, умоляю тебя за него: умилосердись, отец
отечества! прости его или вели меня казнить вместе с ним.
Не вспомнил ли моление с единоверцами в храмах своего второго
отечества, Италии, дружеское пожатие руки ученым мужем, приветливую улыбку и огненный взор девы, ласки и благословения
матери?
Да, он дорожил ею с тех пор, как узнал, что она скоро будет
матерью его младенца; но могло ли чувство чистое, возвышенное, нераздельное иметь место в сердце, измученном страстью, раскаянием, бедствиями Мариорицы, страхом быть уличенным в связи с нею, бедствиями
отечества?
Но скажи мне, что ты меня любишь, поклянись, что не отдашь сердца своего и руки никому кроме меня, и я преступлю волю
матери, буду глух к зову моего
отечества, моих братий и останусь здесь, счастливый надеждой, что ты увенчаешь когда-нибудь мою любовь у алтаря Господня.
— Нет, не учат, и по очень простой причине, что сами этого не знают… Они наемники и самый лучший из них не знает нас, не знает нашего характера, не знает России, а образовывает детей по-своему, по-заграничному. И вот, выросши, барчук становится не то русским, не то иностранцем, не разберешь. Своего
отечества не знает… Какой же он верный сын своей
матери — России?
Здесь стремлюсь к одной цели: быть полезным моему
отечеству, себе, старушке-матери и сестре.
— Каких лучше доказательств нужно тебе, неверующий, как не признание самого отца? Князь Вадбольский, по дружбе своей ко мне, давал мне читать завещание. Видя, что оно имело к тебе несомнительные отношения, я сделал из него выписку. Вот она, — присовокупил Паткуль, вынув из камзола бумагу и подав ее Владимиру, — прочти ее и удостоверься, что судьба, лишив тебя
отечества и отца, возвращает тебе первое, благородное имя и
мать, которой ты можешь быть еще подпорою и утешителем.
В письме к
матери он каялся в своем преступлении и писал, что надеется тяжелою солдатскою службою загладить свой грех и беззаветной преданностью царю и
отечеству доказать свое искреннее бесповоротное исправление.
Правда, он найдет там свое
отечество, безопасность,
мать, нежно любимую; но найдет ли то, чем жизнь его красилась, найдет ли Анастасию?
— Кому ж иному может служить русский? Иссуши,
Матерь Божия, руку того, кто поднимет ее на помощь врагам
отечества! И ты, если истинный христианин, если любишь святую Русь, должен не губить меня, а помогать мне.
Как осторожный и искусный шахматный игрок заранее, в отсутствие своего противника, изучает предполагаемые ходы его и свои, так соображала Евгения Сергеевна, как вернее дать шах и
мать врагам своего
отечества.
Будьте
матерью, любящей свое
отечество…
«Без борьбы нет победы», — говорила она некогда, и готовится теперь вступить в эту борьбу и помериться силами с врагами ее
отечества. И потом сладкое, высокое чувство торжества над ними, спасение любимого человека от позорной казни, возвращение блудного сына матери-России. О! С чем может сравниться наслаждение этим торжеством!
Может статься, в это самое время Антон вспомнил душистый воздух Италии, тамошние дворцы и храмы под куполом роскошного неба, высокие пирамиды тополей и виноградные лозы своего
отечества; может статься, он вспомнил слова Фиоравенти: «Пройдя через эти ворота, назад не возвращаются»; вспомнил слезы
матери — и грустно поникнул головой.
Скажите ради Бога, чтò наша Россия —
мать наша — скажет, что так страшимся и за чтó такое доброе и усердное
Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление?
По случаю пятой заповеди — почитать отца и
мать — катехизис научает «почитать государя,
отечество пастырей духовных, начальствующих в разных отношениях» (sic); и о почитании начальствующих — три страницы с перечислением всех сортов начальствующих.