Шаблова (помогая раздеваться Лебедкиной). Ну вот,
матушка Варвара Харитоновна, опять я вас вижу. Эко счастье! В день по два раза. И самовар-то, точно знает, для кого поставлен, так-то старается, надселся, кипевши.
Неточные совпадения
— В
матушку пошел, в
Варвару Павловну, — проговорила Марья Степановна, оглядывая Привалова с ног до головы.
— Здравствуйте,
матушка Мавра Кузьмовна! — сказала в это самое время
Варвара Тебенькова, подошедшая, по знаку моему, к допрашиваемой.
— Куда, чай, узнать? — отозвалась
Варвара с горечью, — мы люди темные, подначальные, поколь в глазах, дотоль нас и знают… А вспомните, может,
матушка, как вы меня в холодном чулане без пищи держивали, за косы таскивали… али вам не в диковину такие-то дела, али много за вами этого водилось, что и на памяти ничего не удержалось?..
А что вы,
матушка, насчет
Варвары пишете, так вы на ее злонравное прекословие не глядите, а стригите ее как вам пожелается.
Дочка ваша на вчерашнюю ночь распросталась благополучно сынком, и я насчет его поступила по вашему желанию, а
Варваре Михайловне
матушки сказали, что отдали его в деревню в сыны к мужичку, и она очень довольно об этом тужила, что при ней его не оставили.
—
Матушка,
Варвара Петровна, я к вам за дочерью!
— «Историю этой несчастной»! — со злобным смехом протянула Прасковья Ивановна. — Да стать ли тебе мешаться в такие «истории»? Ох,
матушка! Довольно нам вашего деспотизма! — бешено повернулась она к
Варваре Петровне. — Говорят, правда ли, нет ли, весь город здешний замуштровали, да, видно, пришла и на вас пора!
—
Матушка,
Варвара Петровна, вы со мной точно с маленькою девочкой. Не хочу я кофею, вот!
—
Матушка,
Варвара Петровна, простите вы мою злобную дурость! Да воды-то хоть подайте ей кто-нибудь!
—
Матушка! — продолжала Прасковья Ивановна, капельку успокоившись, — друг вы мой,
Варвара Петровна, я хоть и виновата в неосторожных словах, да уж раздражили меня пуще всего безыменные письма эти, которыми меня какие-то людишки бомбардируют; ну и писали бы к вам, коли про вас же пишут, а у меня,
матушка, дочь!
— Да-с,
Варвара Карповна, вы у меня на выборах извольте замуж выйти; я найду женихов, ну, а вам поблажки больше не дам; что ты о себе думаешь, красавица, что ли, такая, что тебя очень будут искать: ни лица, ни тела, да и шагу не хочешь сделать, одеться не умеешь, слова молвить не умеешь, а еще училась в Москве; нет, голубушка, книжки в сторону, довольно начиталась, очень довольно, пора,
матушка, за дело приниматься.
— Да,
матушка Марья Степановна, вот кабы меня господь сподобил увидеть
Варвару Карповну вашу пристроенною — так, хоть бы как вы, Марья Степановна; не могу более желать; сердце радуется на ваше семейство: дом — полная чаша, уважение такое отовсюду. Право, хорошо бы, успокоило бы вас!
— Егорки — не бойся! Ты какой-нибудь заговор против страха ночного знаешь? Егорка ночному страху предан, он смерти боится. У него на душе грех велик лежит… Я иду раз ночью мимо конюшни, а он стоит на коленках — воет: «Пресвятая
матушка владычица
Варвара, спаси нечаянные смерти», [«Пресвятая
матушка владычица
Варвара, спаси нечаянныя смерти» — молитва, обращенная к
Варваре Великомученице; считалось, что она спасает от пожаров, кораблекрушений и от всякой неожиданной опасности.] — понимаешь?
В конце апреля 1800 года к жившей в доме своего мужа
Варваре Ивановне явилась послушница из Никитского монастыря с просьбой пожаловать к матушке-игуменье.