Неточные совпадения
И, не обращая внимания на Ивана, который, возвратясь с охапкой дров, сидит на корточках перед
огнем, грея руки,
мастер продолжает внушительно...
Желая пошутить над полуслепым Григорием, дядя Михаил велел девятилетнему племяннику накалить на
огне свечи наперсток
мастера.
Дядья тоже обращались с Цыганком ласково, дружески и никогда не «шутили» с ним, как с
мастером Григорием, которому они почти каждый вечер устраивали что-нибудь обидное и злое: то нагреют на
огне ручки ножниц, то воткнут в сиденье его стула гвоздь вверх острием или подложат, полуслепому, разноцветные куски материи, — он сошьет их в одну «штуку», а дедушка ругает его за это.
Мечется дедушко по двору-то, как
огнем охвачен, вызвал Якова с Михайлой, конопатого этого
мастера согласил да Клима, кучера; вижу я — кистень он взял, гирю на ремешке, а Михайло — ружье схватил, лошади у нас были хорошие, горячие, дрожки-тарантас — легкие, — ну, думаю, догонят!
Мастер, стоя пред широкой низенькой печью, со вмазанными в нее тремя котлами, помешивал в них длинной черной мешалкой и, вынимая ее, смотрел, как стекают с конца цветные капли. Жарко горел
огонь, отражаясь на подоле кожаного передника, пестрого, как риза попа. Шипела в котлах окрашенная вода, едкий пар густым облаком тянулся к двери, по двору носился сухой поземок.
Всем любопытно, а никто ничего не может узнать, потому что работающие ничего не сказывают и наружу не показываются. Ходили к домику разные люди, стучались в двери под разными видами, чтобы
огня или соли попросить, но три искусника ни на какой спрос не отпираются, и даже чем питаются — неизвестно. Пробовали их пугать, будто по соседству дом горит, — не выскочут ли в перепуге и не объявится ли тогда, что ими выковано, но ничто не брало этих хитрых
мастеров; один раз только Левша высунулся по плечи и крикнул...
Он узнал трех братанов Гущиных, имевших дареные господские кафтаны, туляка Афоньку, двух хохлов — отличные
мастера, каких не найдешь с
огнем.
— Как там один
мастер возьмет кусок массы, бросит ее в машину, повернет раз, два, три, — смотришь, выйдет конус, овал или полукруг; потом передает другому, тот сушит на
огне, третий золотит, четвертый расписывает, и выйдет чашка, или ваза, или блюдечко.
Двое подмастерьев указали ему, как «сажать» крицу в печь, как ее накаливать добела, как вынимать из
огня и подавать
мастеру к молоту.
— Ну, Алексеюшка, — молвил Патап Максимыч, — молодец ты, паря. И в глаза и за глаза скажу, такого, как ты, днем с
огнем поискать. Глядь-ка, мы с тобой целую партию в одно утро обладили.
Мастер, брат, неча сказать.