Неточные совпадения
Я боялся, выдержит ли непривычный организм
массу суровых обстоятельств, этот крутой поворот от мирной жизни к постоянному бою с новыми и резкими
явлениями бродячего быта?
Масса рыбы, наблюдаемая в это время, бывает так велика и ход ее до такой степени стремителен и необычаен, что кто сам не наблюдал этого замечательного
явления, тот не может иметь о нем настоящего понятия.
Салов обмер внутренне: «Он уморит, пожалуй, этим; у меня какие-нибудь три — четыре
явления комедии написано, а он будет доедать
массой этой чепухи!» Салов был совершенно убежден, что Павел написал чушь, и не высказывал этого ему и не смеялся над ним — только из предположения занять у него денег.
В бесконечные зимние вечера, когда белесоватые сумерки дня сменяются черною мглою ночи, Имярек невольно отдается осаждающим его думам. Одиночество, или, точнее сказать, оброшенность, на которую он обречен, заставляет его обратиться к прошлому, к тем
явлениям, которые кружились около него и давили его своею
массою. Что там такое было? К чему стремились люди, которые проходили перед его глазами, чего они достигали?
Пока внизу люди кипели и волновались вокруг дома, скрывшего необычайное
явление, не менее суеты происходило и в самом доме. Исправник, ротмистр Порохонцев, выскочил в канцелярию в спальных бумазейных панталонах и фланелевой куртке и увидал, что там, скорчась в комочек на полу, действительно сидит черт с рогами и когтями, а против него на просительском диване лежит и дрожит огромная
масса, покрытая поверх солдатской шинели еще двумя бараньими шубами: это был дьякон.
Одно из поразительных
явлений нашего времени это — та проповедь рабства, которая распространяется в
массах не только правительствами, которым это нужно, но теми людьми, которые, проповедуя социалистические теории, считают себя поборниками свободы.
Приходилось разбираться в
явлениях почти кошмарных. Вот рано утром он стоит на постройке у собора и видит — каменщики бросили в творило извести чёрную собаку. Известь только ещё гасится, она кипит и булькает, собака горит, ей уже выжгло глаза, захлёбываясь, она взвизгивает, судорожно старается выплыть, а рабочие, стоя вокруг творила в белом пару и пыли, смеются и длинными мешалками стукают по голове собаки, погружая искажённую морду в густую, жгучую, молочно-белую
массу.
— Припомнив это, мы представляем читателю следующий вывод, который он может уже прямо приложить к русской литературе последнего времени: «Когда какое-нибудь литературное
явление мгновенно приобретает чрезвычайное сочувствие
массы публики, это значит, что публика уже прежде того приняла и сознала идеи, выражение которых является теперь в литературе; тут уже большинство читателей обращается с любопытством к литературе, потому что ожидает от нее обстоятельного разъяснения и дальнейшей разработки вопросов, давно поставленных самой жизнью.
Мало того, из среды самой
массы поднимаются отголоски на
явления общественной и государственной жизни.
Я не стану следить за всеми подробностями, за всею последовательностью этих мелких впечатлений, которые в
массе производят самое сильное, самое прочное действие; с ним не могут сравниться никакие поразительные
явления, производящие, по-видимому, сильный эффект.
А вот жестокость к рабам и раболепие пред владыками, столь свойственное нашему дворянству, это от Востока вместе с «обломовщиной», типичной для всех классов нашего народа. Верно также, что бесчисленная
масса «лишних людей», всевозможных странников, бродяг, Онегиных во фраках, Онегиных в лаптях и зипунах, людей, которыми владеет «беспокойство, охота к перемене мест», это одно из характернейших
явлений русского быта, — тоже от Востока и является не чем иным, как бегством от жизни, от дела и людей.
Заразительность смеха, заразительность зевоты не исключительные случаи в общественной физиологии, — та же заразительность принадлежит всем
явлениям, обнаруживающимся в
массах.
Активное вторжение народных
масс в историю может представляться
явлением космического значения, и в известном смысле это верно.
— Не понимаю! Такая
масса вопросов… такое разнообразие
явлений! В собаку камень бросишь, а в вопрос или
явление попадешь…
И точно, как он провел мне своим оленьим рукавом по лицу, мои смерзшиеся веки оттаяли и открылись. Но для чего? что было видеть? Я не знаю, может ли быть страшнее в аду: вокруг мгла была непроницаемая, непроглядная темь — и вся она была как живая: она тряслась и дрожала, как чудовище, — сплошная
масса льдистой пыли была его тело, останавливающий жизнь холод — его дыхание. Да, это была смерть в одном из самых грозных своих
явлений, и, встретясь с ней лицом к лицу, я ужаснулся.