Неточные совпадения
— Окся ужо до тебя доберется, Петр Васильич… Она и то обещает рассчитаться с тобой мелкими. «Это, — грит, — он, кривой черт, настроил тебя». То-то дура… Я и боялся к тебе
подойти все время: пожалуй, как раз вцепится… Ей бы только в башку попало. Тебя да
Марью хочет руками задавить.
Опохмелившись, Мыльников соврал еще что-то и отправился в кабак к Фролке, чтобы послушать, о чем народ галдит. У кабака всегда народ сбивался в кучу, и все новости собирались здесь, как в узле. Когда Мыльников уже
подходил к кабаку, его чуть не сшибла с ног бойко катившаяся телега. Он хотел обругаться, но оглянулся и узнал любезную сестрицу
Марью Родионовну.
— Батюшка, не пора ли вам принять лекарство? — сказала затем
Мари,
подходя и наклоняясь к больному, как бы для того, чтобы он лучше ее слышал.
Мари некоторое время оставалась в прежнем положении, но как только раздались голоса в номере ее мужа, то она, как бы под влиянием непреодолимой ею силы, проворно встала с своего кресла,
подошла к двери, ведущей в ту комнату, и приложила ухо к замочной скважине.
В это время к ним
подошла Мари с двумя молодыми людьми, из которых один был штатский, а другой военный.
— Ах, непременно и, пожалуйста, почаще! — воскликнула
Мари, как бы спохватившись. — Вот вы говорили, что я с ума могу сойти, я и теперь какая-то совершенно растерянная и решительно не сумела, что бы вам выбрать за границей для подарка; позвольте вас просить, чтобы вы сами сделали его себе! — заключила она и тотчас же с поспешностью
подошла, вынула из стола пачку ассигнаций и подала ее доктору: в пачке была тысяча рублей, что Ришар своей опытной рукой сейчас, кажется, и ощутил по осязанию.
— Хорошо! — отвечала Юлия опять с усмешкою и затем
подошла и села около m-me Эйсмонд, чтобы повнимательнее ее рассмотреть; наружность
Мари ей совершенно не понравилась; но она хотела испытать ее умственно — и для этой цели заговорила с ней об литературе (Юлия единственным мерилом ума и образования женщины считала то, что говорит ли она о русских журналах и как говорит).
Полный месяц светил на белые домики и на камни дороги. Было светло так, что всякий камушек, соломинка, помет были видны на дороге.
Подходя к дому, Бутлер встретил
Марью Дмитриевну, в платке, покрывавшем ей голову и плечи. После отпора, данного Марьей Дмитриевной Бутлеру, он, немного совестясь, избегал встречи с нею. Теперь же, при лунном свете и от выпитого вина, Бутлер обрадовался этой встрече и хотел опять приласкаться к ней.
«Какое милое существо, а в каком дурацком семействе родилось!» — подумал про себя Сергей Петрович, глядя на хорошенькую
Мари, танцующую с третьим офицером. Осмотрев внимательно ее роскошный стан, ее пухленькие ручки и, наконец, заметив довольно таинственные и много говорящие взгляды, он не выдержал,
подошел к ней и позвал ее на кадриль.
Мари тотчас же
подошла к дверям мужнина кабинета и начала снова стучаться; но ответа, как и прежде, не последовало.
Мари, видно, этого и поджидавшая, потихоньку встала с постели, вынула из-под подушек дневник и на цыпочках
подошла к лампаде.
— Рассказывай теперь про
Марью Гавриловну… что такое приключилось с ней? — молвила Егориха, когда
подошли они к Каменному Вражку.
Глаза Евлампия Григорьевича загорелись в полутьме спальни. Он все еще был во фраке. Корпусом он наклонился вперед и на цыпочках
подходил к кровати. В спальне жены он не был больше месяца. Лицо его смутило
Марью Орестовну. Оно казалось ей слишком возбужденным.
Палтусов ввел
Марью Орестовну из коридора-галереи через вторую гостиную. Больше гостей не было. Они
подошли к закуске. В отдалении стояли два лакея во фраках, а у столика с тарелками-дворецкий.
—
Мари, — сказал он тихо,
подойдя к ней, — этого больше не будет никогда; даю тебе слово. Никогда, — повторил он дрогнувшим голосом, как мальчик, который просит прощения.
Михаил Иваныч
подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну
Марью и Десаля, ушел к себе.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну
Марью, опять
подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.